ru – pl

Жизнь интересных людей

Книга Лидии Савик «Космос белоруса», изданная в Минске в 1998 г.,
рассказывает о жизненном и творческом пути известного в мире учёного белоруса
Бориса Владимировича Кита (1910-2018) – гражданина Америки, талантливого математика,
физика, химика, доктора философии, академика Международной академии астронавтики.


Перевод с белорусского языка Ирэны Куприс

Лидия Савик

КОСМОС БЕЛОРУСА

Оглавление

Об авторе
Введение автора
Потомок крестьянского рода
Деятельность Бориса Кита на ниве просвещения в белорусских школах
Эмиграция и научная деятельность в США
Переезд в Германию. Педагогическая, профессорская работа на университетах Европы
Женщины и семья в жизни Бориса Кита
Возвращение Б. В. Кита в историю и духовную жизнь Беларуси

ОБ АВТОРЕ

Савик Лидия Семёновна – писатель, критик, литературовед, старший научный сотрудник Института литературы Академии наук Беларуси, доцент Белорусского университета культуры, член Союза писателей Беларуси. Коренная белоруска по происхождению. Закончила филологический факультет Белорусского государственного университета, аспирантка Института литературы, кандидатскую диссертацию защитила по теме развития современной белорусской прозы. Занимается возвратом творческого наследия репрессированных и эмигрировавших белорусских писателей. Подготовила монографии: «Восприятие времени», «Под мирным небом Родины», «Возвращение», брошюру «Чтобы сохранить тепло земли», соавтор книги «Белорусские писатели и литературный процесс в 20-30-ые годы», «Культура белорусского зарубежия». Печатается на страницах республиканской периодики. Вышли в печати её рецензии по творчеству Я. Нёманского, С. Барановых, Б. Микулича, С. Граховского, Я. Скрыгана, И. Мележа, А. Осипенки, В. Короткевича, В. Быкова, Б. Сачанки, Я.Сипакова, А. Кудравца, В. Казько, А. Жука, М. Сяднёва, Н. Арсенневой, В. Дудзитского, Ф. Ильяшевича, В. Случанского и других писателей. Автор многих (свыше 200) статей для энциклопедических изданий. Активно участвует в процессах национального Возрождения, выступает с лекциями перед самыми разными аудиториями, член и секретарь Совета Объединения белорусов мира «Бацькаушчина», в 1995 году избрана почётным академиком Международной академии наук Евразии. Живёт в Минске.

ВВЕДЕНИЕ АВТОРА

Впечатление от первой встречи с Борисом Владимировичем Китом
и реализация идеи написания книги о его судьбе

На снимке Л. С. Савик и Б. В. Кит 1992 г.

Белорусская земля дала миру многих талантливых людей, к которым принадлежит и Борис Владимирович Кит. Он из тех людей, которые являются гордостью любого народа в любой стране. На Беларуси до недавнего времени его имя было почти неизвестным. Сегодня мы обязаны внести в нашу национальную историю научные, просветительские, жизненые достижения славного во всём мире Человека, который восхищает не только как Учёный, но и как Личность, патриот Отчизны.

Впервые я увидела Бориса Владимировича в доме Моисея Сяднёва в Глен-Кове (пригород Нью-Йорка), куда он заехал на Рождество под Новый 1992 год, навестить старого друга, знаменитого белорусского поэта в эмиграции, когда направлялся из Франкфурта-на-Майне в Вашингтон к сыновьям Владимиру и Виктору, к внучкам и к правнуку, очень похожего на своего прадеда. На меня тогда произвёл сильное впечатление молодой, подвижный, обаятельный облик Бориса Владимировича, его быстрая речь на чистом белорусском языке, умение с математической точностью сказать основное про себя и черезвычайно заинтересовать собеседника именно этой лёгкой недосказанностью, за которой, чувствовалась, стояла большая жизнь. Как было радостно услышать, находясь так далеко от своего дома, родную речь, узнать, что это твой земляк, который не был на Родине полвека, но так влюблённый в Новогрудчину, действительно прекрасный уголок Беларуси, которая дала миру такие таланты, как Адам Мицкевич, Томаш Зан, Игнат Домейко, Ян Чечота, Янко Нёманский, Янко Брыль... Борис Кит — один из них и он мечтает, чтобы Новогрудок стал университетским городом, наподобие Оксфорда или Кембриджа... Борис Владимирович спешил в Вашингтон и у меня было мало времени, чтобы подробно расспросить, узнать больше о его судьбе. Но эта была непоследняя наша встреча. Летом 1992 года впервые после почти 50-лет отсутствия он навестил Родину, где оказалось много его учеников, знакомых, родных людей, которые рады были видеть Бориса Кита в Молодечне, Мире, Кореличах, Новогрудке, Минске...

Всколыхнулось всё былое, пошли воспоминания, задавались вопросы и Борис Владимирович едва поспевал отвечать, снова знакомиться с теми, кого знал ещё в детстве, юности, во время работы в белорусских школах... «Просто не верится, что я смог приехать к вам, – говорил он во время встречи. – Для меня это самый важный момент в жизни, возвращение на Родину – Беларусь, где я провёл лучшую часть жизни – молодые годы. Так случилось, что я, как и многие другие белорусы вынужден был выехать за границу. Но там мы не забывали Родины, несли её славное имя в свет и делали всё во имя её славы. Жаль, нас уже мало осталось и я себя считаю «проследним из магиканов», моё поколение уже уходит. Многие не дождались этого счастливого момента, когда началось мощное движение Возрождения, и многие эмигранты – белорусы, русские, украинцы, балтийцы — получили сегодня возможность приехать на Родину. И мы сегодня отмечаем не только праздник встречи в нашей славной школе, но и Возрождение нашей дорогой и любимой Отчизны. Безусловно, тяжело бывает сначала, но я верю, что через какое-то время, наша Беларусь станет полноценным, культурным, экономически мощным, независимым государством, которое займёт почётное место среди народов мира.»

Эта вера воодушевила всех, кто слушал человека, прожившего долгую, сложную и интересную жизнь, полную тяжких испытаний, достижений, событий, встреч. Он вернулся на Родину, чтобы поддержать своих земляков в трудный час выбора, окрылённый, как и большинство белорусов, идеей возрождения нации.

Так случилось, что и на этот раз не хватило Борису Владимировичу времени из-за множества встреч, чтобы ответить на мои вопросы, подробно рассказать о своей жизни.

И вот в октябре 1992 года я смогла навестить Бориса Владимировича в Германии, во Франкфурте-на-Майне, по его любезному приглашению. Ничто теперь не мешало слушать, записывать интересные эпизоды необычайной судьбы Человека из огромного космического корабля «Земля», который много сделал для более глубокого познания вселенной.

Благодаря ему я побывала в известных тургеневских местах Висбадена, в Бад-Гомбурге (Бад-Хомбурге), где когда-то не раз бывал Достоевский, увидела родовое гнездо последней русской императрицы Александры Фёдоровны в Дармштадте, древние рыцарские замки, дворцы, музеи, часами ходила по улицам Франкфурта, по дому-музею Гёте, до боли в сердце, удивлялась упорядоченной, красивой и богатой жизни, в отличии от нашей, в побеждённой нами стране... Но к чему русская и германская история, когда рядом белорус, который сумел доказать, что он ничем не хуже американца, европейца, человек глубоких всесторонних знаний, с удивительной памятью на даты, всемирную историю, людей, литературу... И только однажды, когда Борис Владимирович прочитал мне цитату из «Вешних вод» Тургенева (действие происходило во Франкфурте и Висбадене, Санин — герой тургеневского произведения, задумывается о старости, а ему всего лишь 52 года), мне показалось, что он вспомнил о своих 82 годах. Но все, кто встречалтся с Борисом Владимировичем, понимали: старость к нему ещё не пришла, оптимист по натуре, доброжелательный к людям, деятельный, целеустремлённый, он переполнен счастьем возврата на Родину и желанием сделать для неё, всё возможное. Влюблённый в свою Джему — Тамару, с которой больше 20 лет, красивую, образованную женщину, с нею он побывал во многих странах мира. Он идёт по жизни, по тем местам, где любили, страдали тургеневские герои, русская аристократия... Борис Владимирович и есть аристократ, аристократ духа, интеллекта и это намного весомее той, которая тратила свои силы и средства на модных европейских курортах. И он богатый и счастливый от сознания, что недаром прожил жизнь, с достоинством неся в сердце любовь к Беларуси, не забывая родной речи, не предавая святого в душе. Он сумел так распорядиться своей судьбой, что достиг пика научной карьеры, но и до последнего времени остовался верным своему призванию учителя, педагога и с особой гордостью говорит о известных в мире людях: «Это мои ученики...». А может он счастлив, потому что может гордиться своими сыновьями, потому что его имя и хорошие дела возвращаются на Родину, от которой он был оторван столько лет? А может благодаря складу своего белорусского характера – бескорыстного, искреннего, терпеливого, откровенного, всегда готового делать людям добро?... Эти мысли возникали у меня во время нашего путешествия по Германии, где я иногда едва поспевала за молодым, бодрым шагом Бориса Владимировича и за его интересными рассказами про немецкую историю, непреставая удивляться его памяти, основательным, обширным знаниям, и особенно спокойному отношению к сказочной красоте Германии. Да, я понимала, что за этим стоит жизненный опы человека, который объехал и увидел весь мир – старый и новый: Европу, Америку, Африку, Индию, Японию, Индонезию, Гонконг, Египет, Стамбул, который жил в Вашингтоне и Лос-Анджелесе; был знаком с известными учёными – немецкими, американскими, русскими, японскими, котрые создавали космические корабли и ракеты, лично знал математиков и физиков с мировыми именами, потому что сам посвятил этой области знания жизнь, хотя был не менее талантлив в живописи, восхищался классической музыкой, литературой, знал историю, верил что души умерших добрых людей переселяются в живых, даже похожи на них внешне. В этом он убедился, встретив однажды на улице женщину, которая была, как две капли воды, похожая на его первую любовь – девушку из Беларуси, пропавшую во время войны... Кто же он, этот романтик?

Борис Кит – математик, физик, химик, доктор филосовских наук в области математики и истории науки, академик Международной академии астронавтики, старейший член Американского общества астронавтов, почётный член директората Немецкого общества астронавтов, член Комитета Международной академии астронавтики (Париж), академик и вице-президент Международной академии наук Евразии. Он заслуженный профессор Вашингтонского Мэрилендского университета, золотой медалист Немецкого общества имени Германа Оберта. Получивший высокое признание в научном мире, он возвращается на свою родину – Беларусь, где о нём до последнего времени даже не вспоминали. Но он не держит обиды в сердце, переполненный желанием содействовать открытию в Беларуси национального университета, потому что отсюда начался его путь в большую жизнь, путь талантливого педагога, учёного, который передаёт свои знания, в полном смысле этого слова, потому что, прекрасно владея английским, немецким, французским, польским, русским, украинским, белорусским языками, он в любом обществе, с любым человеком чувствует себя легко и свободно, может найти общие интересы и взаимопонимание. Он сохранил свою белорусскость, народную крестьянскую взвешенность, толерантность к разным политическим взглядам, которые имеются в возрожденьческом движении. Его жизнь тесно связана с жизнью белорусского народа, путями-дорогами белорусского интеллигента, учёного, который благодаря своему врождённому таланту смог выйти на мировую арену, сохранить верность национальному духу, верность Родине, которая снова позвала его, как завет, как память.

***

Эта книга – своеобразная документальная повесть про жизнь и деятельность белорусского учёного Бориса Владимировича Кита в эмиграции. В ней отображены не только события его личной жизни, но и освещаются события эпохи, как они отразились на судьбе этой многогранной личности. Общество, эпоха, белорусское возрождение в 20-30-ые годы, война, эмиграция – вот тот общественно-исторический фон, который необходим для изучения деятельности такого талантливого человека, каким является Борис Кит – почти ровесник столетия. Исторический фон может быть одинаковым для многих. Среда – что-то более конкретное, но и здесь в наш век можно выявить общие черты, характерные для поколения к которому принадлежит Борис Кит. Внутренний мир каждого человека глубоко индивидуален, хотя известно, обусловлен обстоятельствами, в которых он жил, воспитывался, проявлял себя в научной и просветительской деятельности. Как отметил сам Борис Владимирович, «...моя жизнь проходила в определённую историческую белорусскую эпоху. Надо было бороться за существование, учиться в трудных условиях, искать работу, чтобы зарабатывать и содержать себя и семью, менять местопребывания, страны, континенты, искать для себя и своей семьи более защищённое от политических и военных волнений местожительства...».
В книге показаны все этапы жизни Бориса Кита: от детства – начало ХХ столетия, до почётного возраста – конца ХХ столетия.


ПОТОМОК КРЕСТЬЯНСКОГО РОДА

Детские годы в Санкт-Петербурге (1910-1918)
Ранняя юность, Кореличи (1918-1926)
Учёба в Новогрудской гимназии (1926-1929)

Детские годы в Санкт-Петербурге (1910-1918)

Деды и прадеды Бориса Кита веками занимались крестьянским трудом, происходили из деревни Огородники Корелитской волости Новогрудского уезда (сейчас здесь одна из улиц районного городка Кореличи Гродненской области Беларуси). Кореличи находятся у дороги Минск – Мир – Новогрудок – Гродно, красиво обсаженной белоствольными берёзами и дубами. Первые сведения о Кореличах относятся к ХV столетию, когда это небольшое местечко входило в Новогрудское воеводство Великого княжества Литовского. В 1505 г. Кореличи сожгли крымские татары, а в 1655 и 1706 – шведы. В 1705 г. через Кореличи проезжал Пётр Первый во время поездки в Западную Европу. Он останавливался в Кореличах, ночевал в доме г. Абяржанского, в самом центре местечка. С 1795 г. Кореличи оказались в составе России, были подарены Витгенштейнам императрицей Екатериной Второй. Жители принимали активное участие в восстании 1863-1864 г. В Первую мировую войну через Кореличи проходила линия фронта. C 1921 по 1939 г. Кореличи, как и соседний Мир, Новогрудок и вообще Западная Белоруссия, находились под властью Польши. Раньше городок славился фабрикой слуцких поясов. Здание фабрики сохранилось. После окончания Первой мировой войны семья Китов жила в доме вблизи этой фабрики. Кореличи, как и деревня Огородники, были когда-то известны своими огурцами, которые выращивали на экспорт.

Дед Бориса Владимировича – Александр Кита (к слову, Кита – означает вязанка, охапка сена. Все родственники учённого носили прозвище Кита, в фамилии Бориса Владимировича последняя буква «а» отсудствует в связи с многими переездами, переоформлениями документов потерялась, и он известен как Кит) имел небольшое хозяйство в Огородниках (около 4 гектаров земли), которое было поделено на две части между двумя сыновьями – Михаилом и Владимиром. Из-за нехватки средств для содержания семьи, которая состояла из семи человек – отец, мать, два сына, три дочери — Юлия, Ольга, Анна – дед вынужден был искать дополнительный заработок в соседней (в 7 км) усадьбе графа Хрептовича в Щорсах, расположенной у реки Неман. Происхождение рода Хрептовичей надо искать в доскориненские времена. Этот род славился своей просветительской деятельностью, передовыми методами агротехники и переработки сельскохозяйственной продукции, ранней отменой крепостного права и особенно своей большой по тем временам библиотекой, где были книги из самых разных областей знаний и на многих языках, рукописи, музейные коллекции. Библиотекарем здесь работал Ян Чечота, книгами часто пользовался Адам Мицкевич, когда бывал в Новогрудке. Вдохновлённый необычайной красотой Щорсов, прекрасным парком на берегу Немана, великий поэт создал немало произведений, посвящённых этому краю. Библиотека и музей всегда были открыты для творческой работы учёных и литераторов, среди которых были: В. Сырокомля, А. Ельски, И. Лелевель, Я. и А. Снядецкие, Донилович и др. Судьба усадьбы и уникальной библиотеки, как и многих других национальных сокровищ – драматична. Дворец Хрептовичей сгорел в пламени революций и воен, внешне сохранилось только здание библиотеки. Книги, рукописи, картины попали в музеи и библиотеки Санкт-Петербурга, Москвы, Киева. Сейчас в Гродно энтузиастами белорусского возрождения создан фонд Хрептовичей, который добивается передачи этих драгоценностей на родину, в белорусские библиотеки и музеи.

Сохранились, слава Богу, свидетели тех событий: старые дубы в парке, берёзы и тополя у большой дороги, отреставрирована церковь, в которой бывал на мессах Александр Кита. Он начал работать в этом высококвалифицированном хозяйстве сначала сезонным работником, а затем благодаря своей добропорядочности, способностям, доброжелательности характера вскоре становится администратором. Подросшие дети Александра Киты – Юлия и Владимир (отец будущего академика ) – выехали в поисках лучшей доли и счастья в столицу Российской империи – Санкт-Петербург. Второй сын – Михаил – остался жить в Огородниках, а две дочери – Ольга и Анна – вышли замуж в соседние деревни.

После переезда Владимира Киты в Петербург в начале ХХ столетия (в Кореличах он окончил среднюю школу), он вынужден был много работать и одновременно учиться, приобретать какую-то профессию, приспосабливаться к городской жизни. Он поступил на курсы связистов и после окончания учёбы устроился в Министерстве почт и телеграфов. Его послали на работу в местечко Шувалово, которое находилось на границе с Финляндией. В это время Владимир Кита женится на Ксении Димитриевне Зуровой, которая так же, как и он, происходила с крестьянской семьи из деревни Тупиково Кашинской волости Тверьской губерни и также приехала на заработки в Петербург. Тут, в доме на Суворовском проспекте, у них родился сын первенец Борис – 24 марта (6 апреля) 1910 года. Крестили его в церкви Смольного монастыря.

Санкт-Петербург был не только российской столицей, центром общественной жизни великой империи, но и своеобразным белорусским центром, куда на учёбу и работу приезжали многие юноши и девушки из Белоруссии. Здесь на общеобразовательных курсах Черняева учился Янко Купала, в Петербургском императорском университете учился Янко Нёманский (уроженец Щорсов), Радослав Островский, работал Тишка Гартны, жили братья Иван и Антон Луцкевичи. Для земляков из Белоруссии были широко открыты двери гостеприимного дома профессора Бронислава Эпимаха-Шипилы. В Петербурге была организована первая белорусская политическая партия — Белорусская революционная громада (БРГ), во главе которой стоял Иван Луцкевич (он изучал право и археологию в Петербурге). Борис Кит был тогда ещо ребёнком, любопытным подростком, который только начинал вникать во взрослую жизнь, учился понимать речь, людей и события. Его детская память сохранила многие моменты из жизни в Петербурге. Отец в свободное время брал сына на прогулки, во время которых показывал найболее великолепные здания, дворцы, соборы, площади и улицы славного города на Неве, построенного Петром Первым и усилиями многих простых людей, в том числе и белорусов. Лучше всего мальчику запомнилась Петропавловская крепость, собор, где он увидел гробницы умерших императоров, императриц, из которых особо сильное впечатление произвела гробница Петра Первого из белого мрамора.

Когда жили в Шувалово, отец, ярый рыбак, привлекал сына к этому полезному занятию. Навсегда сохранились в детской памяти впечатления от необычайной красоты многоликих озёр и рек, красоты пригородов столицы. Много раз всей семьёй ездили в соседнее Пергалово, чаще всего в золотые осенние дни, самые красивые дни в околицах Петербурга, просто в лес за грибами или ягодами.

Финляндия была тогда в составе Росси, как Великое княжество. Будучи взрослым, Борис Кит навестил Финляндию, вспомнилось детство, он и теперь видел российское влияние, особенно в Хельсинки, где много российских памятников, зданий, соборов, церквей. А тогда, благодаря постоянным командировкам отца, семья имела возможность проводить каникулы в Финляндии, жить там по несколько месяцев. Этот период вспоминается Борису Владимировичу как спокойные, интересные мгновения, быстро пролетевшего беззаботного, счастливого детства, окружённого гармонией окружающей природы и отцовской заботой, всё это заложило добрие всходы в душе ребёнка. Он хорошо помнил, как они с мамой не раз бывали в петербургских театрах. Особое впечатление на маленького Бориса произвела постановка в народном театре «Тараса Бульбы» Гоголя. Он воспринимал игру актёров как действительность и горько плакал, видя сцену, где «сжигали» на костре привязанного к дереву Тараса Бульбу. Может и это повлияло на ребёнка, на его неприятие в будущем жестокости, в стремлении поляков полонизировать белорусов, украинцев, что позже в 30-тые годы, Борис Кит почувствовал на собственной судьбе, когда став взрослым, начал бороться за интересы белорусов, работая на поприще белорусского просвещения.

Идиллия этой жизни (в детском восприятии) кончилась, когда началась февральская и позже октябрьская революции 1917 года. В это время отец вернулся на свою старую службу в Петербург и семья (младший сын Китов – Юра, который родился в Шувалове, к сожалению, умер и был похоронен на местном кладбище) поселилась в квартире на Шамшовой улице, которая пересекалась с Великим проспектом. Впечатлительная память Бориса Кита сохранила особо яркие сцены революционных событий 1917 года в Петербурге. Однажды с матерью были они на Марсовом поле и наблюдали похороны жертв февральской революции. В огромной толпе пылали красные флаги и звучал «Интернационал», но на всю жизнь вместе с этими воспоминаниями сохранилось чувство холода, от которого сжималось всё естество мальчика и он не мог дождаться, когда они вернутся домой, в доме тепло, хотелось быстрее забыть это зрелище. Октябрьский переворот, как позже догадывался Борис Владимирович, был совершон без огласки, многие его даже не заметили и опомнились только тогда, когда начался страшный голод и люди умирали буквально на улицах. Отец позже рассказывал, что ему невозможно было попасть на работу из-за боевых стычек между революционерами, жандармами и казаками, которые чаще всего происходили на мостах через Неву и он был вынужден нанимать лодку, чтобы переправиться через реку и своевременно попасть на работу, потому что ежедневно должен был быть там, как специалист по зарубежной телеграфной связи. Мать, несмотря на опасное время, стала чаще бывать в деревне у своих родителей, чтобы достать что-либо из продуктов. Однажды она взяла с собой сына, чтобы оставить его в деревне, где пока что не голодали. В село Тупиково надо было ехать сначала по старониколаевской железной дороге Петербург-Балагое-Рязань, выходить на станции Кашино. Этот русский город запомнился малому Борису своими деревянными домами с резными украшениями на окнах, мощными фигурами селян с большими, широкими бородами, в дорогих белых рубашках, подпоясаных разноцветными поясами. От Кашино до деревни ехали на подводе и деревня открывалась с горки необычайно красивая – большое поселение, в центре которого возвышалась многокупольная церковь, а рядом разлившееся озеро – очаровывало своей голубизной. Они были здесь с отцом и матерью раньше на Пасху и ему запомнилось, как дети катали красные яйца, а на улице было много празднично одетых людей. Дома у всех были добротные, просторные. В доме стояла большая русская печь, при ней полати. Мать тогда, после Пасхи, оставила малого Бориса на деревне и он очень скучал без мамы, написал ей даже письмо, сам отнёс его на ближайшую станцию Савицино, но забыл петербургский адрес. Ясно, что письмо не дошло, но мальчик очень надеялся, что мать, получив письмо, быстро приедет и кончится его мучительное одиночество. И сейчас он не захотел оставаться в деревне и они вернулись в холодный и голодный Петербург, чтобы в такое тревожное и тяжолое время быть вместе. Спустя многие годы, Борис Кит часто вспоминал те места, особенно когда перечитывал «Анну Каренину» Льва Толстого (на немецком языке, чтобы лучше его усвоить), потому что в Кашинском уезде находились поместья героев толстовского романа Вронского, Яблонского, Левина. Погружаясь в прекрасное описание среднерусской природы, он будто снова проходил по знакомым с далёкого детства тропинкам...

В те голодные дни 1918 года очень пригодился отцовский опыт рыбака, он часто с сыном ловил удочкой рыбу, что было небольшой поддержкой для семьи. И всё же этого не хватало, добывать пропитание становилось всё сложнее. Отец решил отправить сына и жену в Белоруссию, на свою родину в Огородники, несмотря на опасность такого путешествия. Происходило оно точно так же, как и описанное в романе Бориса Пастернака «Доктор Жваго» и показанное в одмоимённом американском фильме, поставленном по роману русского писателя. Там есть сцена: паровоз набирает скорость, в последний момент на ступеньки переполненного людьми товарного вагона вскочил человек. Он просится в вагон, но озлобленные пассажиры сталкивают его под колёса, на рельсы... Именно такую страшную сцену наблюдал малый Борис, когда ехал с матерью в Белоруссию. С ними вместе ехали дядя Михаил с сыном Павлом и дочкой Надей. С большим трудом добрались до Минска, где можно было что-нибуть купить с еды, на которую набросились изголодавшиеся путники. До деревни добрались на телеге и сначала поселились у тёти Ольги, семья которой жила в Сопотнице в 10 километрах от Огородников. Мать вынуждена была вернуться в Петербург, оставив восьмилетнего сына под опекой тёти.

Ранняя юность, Кореличи (1918-1926)

Был конец 1918 года очень тяжёлый период и для Белоруссии. Голод был везде. Дети ходили в поле собирать гнилую картошку, крапиву, лебеду, варили из них какое-то варево. Там жил ещё дед и часто с имения графа Хрептовича, где работал, приносил хлеб, как мог поддерживал внуков. От недоедания, плохих бытовых условий, по сравнению с петербургской квартирой, скучающий по родителям, мальчик стал часто болеть. Но вскоре мать с отцом приехали из Петербурга и все вместе переехали жить в Кореличи. Сначала жили на съёмных квартирах, пока отец строил дом на своём участке земли, который достался ему от деда в Огородниках. Они вселились в свой ещё недостроенный дом, без пола, но это был свой угол, без которого жить в деревне невозможно. Недолго хозяйничала в новом доме Ксения Дмитриевна, её больное сердце не выдержало тяжёлых испытаий, которые выпали на долю семьи, и которые были вызваны революционными волнениями, гражданской войной. Она умерла в 1920 году, совсем молодой, тридцатилетней, оставив сиротой сына, который очень любил мать, и был всей душой к ней привязан. Это было большое горе для десятилетнего паренька. Образ родной матери, молодой, красивой навсегда остался у него в сердце. Отцу, понятно, трудно было одному справиться с хозяйством и он через какое-то время женился во второй раз на местной женщине Алёне Швед, которая родом была из деревни Валёвка, которая находится у озера Свитязь. Это была работящая, спокойная, душевная крестьянка. Она стала не матчехой, а матерью осиротевшему подростку. Вскоре у Бориса появились брат и сестра (теперь брат Бориса Владимировича – Леон Владимирович Кита живёт в Минске, сестра – Ирина Владимировна Вербицкая – в Кореличах).

На Белоруссии в 1919-1920 годы шла польско-советская война, снова земя оказалась на перекрёстке военных действий. Польша начала войну во второй половине февраля 1919 года. На занятой территории Белоруссии поляки ликвидировали советский порядок. Польская буржуазия и помещики мечтали о возрождении польского государства в границах 1772 года. Недаром они стремились любыми средствами закрепить за собой захваченные земли, создав Вилейский и Минский округа, а в их границах – уезды (повяты) и волости (гмины). Для управления этими территориями при штабе Литовско-Белорусского фронта был создан Генеральный комиссариат восточных земель. Политические противники, они же и потенциальные, подвергались репрессиям. В культурной жизни Польша стремилась полонизировать белорусов. Государственным языком был объявлен польский. Одмако в 1920 году Красная Армия перешла в наступление и до августа Белоруссия была полностью освобождена. Армия, под командованием Тухачевского, продолжала быстрое наступление. Поляки отступали, бросая пушки, патроны, вооружение. По воспоминаниям Бориса Кита, он с мальчишками, когда пасли коров, находили коробки с патронами, отделяли порох, делали из пороха ракеты и запусквли в небо. Возможно, эти опасные игры и стали первыми шагами к будущему академика астронавтики, но тогда десятилетний мальчик врят ли думал об этом, хотя, возможно, и не чувствовал тягот жизни в той степени, в какой это переживали взрослые.

Армия М. Тухачевского на подступах к Варшаве встретила сильное сопротивление польских воинских частей. Провал варшавской операции обусловлен был в значительной мере просчётами советского командования. Советская власть была вынуждена пойти на переговоры с польскими властями о прекращении военных действий и подготовке к мирным переговорам. 12 октября 1920 года в Риге были подтверждены предыдущие договорённости между РСФР и Украиной с одной стороны и Польшей – с другой. Договор признавал независимость Украины и Белоруссии, но лишал их больших территорий, разрушал линию государственной границы между Польшей и Советскими республиками. Белорусские национальные отряды отнеслись к договору весьма отрицательно. Совет БНК выступил с меморандумом протеста против разделения республики на две части и поставил вопрос об участии своих представителей на переговорах, потому что решением Ревкома БНК делегации РСФР поручалось представлять интересы Белоруссии на мирных переговорах.

Результатом борьбы, с точки зрения внешнеполитического фактора, утверждён был мирный договор РСФР и УССР с Польшей, подписанный 18 марта 1921 года в Риге. В результате белорусский народ был искусственно разделён государственной границей. Территория Белоруссии, которая отошла к Польше, составила 108 тыс. кв. км с населением свыше 4 млн. человек. За БССР сохранилось только шесть уездов Минской губерни – Минский, Борисовский, Бобруйский, Игуменский, Мозырский и Слуцкий, в них проживало больше чем полутора миллиона человек. Гомелевская и Витебская губерни были включены в состав РССР. Так по живому была разделена земля Белоруссии между большими мощными державами — соседями. В соответстви с договором власть Польши должна была предоставить белорусскому и украинскому населению « все права, которые обеспечивали бы свободный расцвет культуры, языка и выполнения религиозных обрядов». Однако эти обязательства не выполнялись. Западная Белоруссия стала аграрным придатком промышленных регионов Польши, рынком сбыта и источником дешового сырья и рабочей силы.
Что это значило для простых людей можно проследить на примере семьи Китов. Огородники, как и Кореличи Новогрудского уезда, оказались под Польшей, власть которой многие белорусские крестьянские и помещичии земли передала польским колонистам. Бедные селяне – белорусы вынуждены были идти работать к полякам, батрачить, а малоземельные хозяйства обеспечивали полуголодное существование. Семья Китов, имея невеликий надел земли, потому вынуждена была тяжело и много работала, чтобы как-нибуть свести концы с концами. Борис помогал отцу, чем только мог в свои годы. Это была обычная жизнь сельского подростка, который всегда был занят сельскими делами: пас коров, коня, присматривал за младшими братом и сестрой, когда отец и маиь работали в поле. Зимой работы было меньше и отец учил сына первой грамоте. Благодаря врождённым способностям он быстро научился читать, писать, особенно полюбил арифметику. В 1924 году он поступил в 4 класс местной польсной школы, потому что белорусской школы в Кореличах тогдо не было. Учился Борис на отлично, проявляя особый интерес к рисованию. Его рисунки демонстрировались на выставке художников в Познани. На это обратил внимвние сам директор школы Дулемба и пересмотрев вместе со школьным инспектором картины Бориса Кита, пообещал добиться для него стипендии в Академии искусства в Варшаве. К сожалению, из этогого ничего не получилось. Дело в том, что один из учителей школы Степан Романович был белорус. Он преподавал белорусский язык и математику. Материал по математике он излагал с такой ясностью и живостью, что любая трудная задача становилась доступной учащимся, часто использовал примеры с окружающей сельской жизни. Учитель Романович чувствовал антипатию к польским колонистам, он считал их плохими хозяевами. Критически настроенный и неосторожный учитель начал однажды урок о положительных и отрицательных числах. Вызвал к доске Бориса Кита, как лучшего по математике ученика:
– Борис, представь, что ты польский колонист в Белоруссии. Осенью ты скосил некоторое количество озимой ржи. Что делают в основном колонисты? Ты поленился смололоть её и просто повез на базар и продал за некоторую сумму злотых, допустим за 500 злотых. Это был твой личный доход, мы поставим перед этой цыфрой знак «+». Получив эти деньги, ты пошёл в карчму и выпил немного горелки, к примеру на 50 злотых, поэтому поставим знак «-» перед цыфрой 50.
Таким способом учитель вводил алгебраические понятия положительных и отрицательных чисел.

Всё бы обошлось, но присутствующие на уроках дети польских колонистов рассказали родителям, а те пошли к директору школы и начали жаловаться на то, что учитель Романович неуважительно высказывается на уроках о польских колонистах. Началось расследование – приехало высшее школьное начальство, стали допрашивать учеников и первым Бориса Кита. Борис Кит и другие белорусские ученики на допросе отрицали обвинения в адрес Романовича и учителя не смогли уволить с работы, но перевели в другую школу. От этого учителя ученики унаследовали лучшие побуждения и стремления и его перевод тяжело переживали. Но для Бориса Кита эта защита Романовича кончилась ещё и тем, что ему не дали обещанную стипендию для учёбы в Академи искусства. Карьера возможного художника была приостановлена в самом начале. Однако, этот случай имел продолжение. Учитель Романоаич в благодарность своим ученикам – белорусам: Киту, Василевскому, Вербицкому и Гоцке решил «сплатить долг» – подготовил их во время летнего отпуска к поступлению в Новогрудскую белорусскую гимназию. Эти летние совместные занятия ещё больше сблизили учителя и учеников, объединили их в стремлении поддерживать друг друга. Так воспитывалось у юношей, которые только вступали в жизнь, национальное самосознание, чувство высокого патриотизма, человеческого достоинства. Добросовесно и основательно подготовился Борис Кит и его друзья под руководством учителя Романовича к шестому классу белорусской гимназии в Новогрудке.

Учёба в Новогрудской гимназии (1926-1929)

Новогрудок сыграл большую роль в судьбе Бориса Кита, как и в судьбах других известных новогрудчан. Существует определённая связь между славой древнего города и его знаменитыми сыновьями. Известно, что уже в Х столетии (как свидетельствует М. Гайба в своей книге «Новогрудок. Исторический очерк. 1992 г.») на месте современного Новогрудка возникло славянское поселение. Упоминается город и в Ипатьевской летописи. Некоторые исследователи считают, что Новогрудок основал сын великого князя Владимира Маномаха Ярополок в 1116г., а белорусский историк М. Ермолович, используя высказывания Савицкого и Новгородскую летопись, доказывает, что город возник в 1044 г. во время похода Ярослава Мудрого на Литву. С XIII столетия Новогрудок становится столицей Великого княжества Литовского, его возвышение связанно с именем Миндаугаса, его сына Вайшвиласа. Когда великокняжеский престол занял князь Витаутас (1392-1430 г.) М. Гусовский в «Песни про зубра» отмечал, что

Княжество Витаута считают все летописцы
Расцветом княжества Литовского, нашего края
И называют тот век золотым.

Во времена правления Витаутаса территория ВКЛ была большой – от Балтийского до Черного моря, от Буга до истоков Волги. Не раз нападали на него татаро-монголы, немецкие крестоносцы. В битве под Грунвальдом Витаутас возглавил белорусско-литовские полки, в составе которых были и новогрудские хоругви. Крестоносцы были разбиты и больше не осмеливались нападать на Белоруссию. C XVI в. Новогрудок считался одним из самых богатых городов в ВКЛ и он получил магдебургское право. Оно было отменено в 1795 году, когда Новогрудок вошёл в состав России. В результате военных походов, северной войны (1706 г. ) и раздела Речи Посполитой, тогда, по свидетельству городских хроник, был разрушен Новогрудский замок, сгорела большая часть города. Разрушение города и окрестностей завершила Наполеоновская армия (1812 г.). Большие беды и потери Новогрудку, как и всей Белоруссии, принесли Первая, не говоря уже о Второй, мировые войны. При Польше в состав Новогрудского воеводства входили Сломин, Щучин, Воложин, Столбцы, Несвеж, Барановичи. Создавая такое Новогрудское воеводство, польские власти хотели будто бы возродить былое величие города. Но на самом деле, находясь в составе польского государства белорусы были лишены многих политических и экономических прав, возможности всесторонне развивать свои культурно-национальные, просветительские потребности, поэтому многие белорусы-патриоты активно включились в борьбу за сохранение сначала белорусских гимназий и конкретно Виленской и Новогрудской, с которыми тесно связана деятельность Бориса Кита в 30-40 годы. Однако этой просветительско-подвижнической работе предшествовала учёба в Новогрудской гимназии.

Исключительно интересной и поучительной была история Новогрудской белорусской гимназии. Она просуществовала 15 лет (была открыта сразу же после советско-польской войны, на её здании висела вывеска «Совместная русско-белорусская гимназия родительского комитета Новогрудка»), но оставила глубокий след в истории края. Гимназия дала не мало белорусских патриотов, искренних и преданных сторонников родной земли, отчизны, что было весьма непросто: чужие власти не только не содействовали, но могли уничтожить даже незаметные всходы национального самосознания белорусов. Гимназия стала родной и любимой для учеников, не казённой и чужой Отчизне и языку. Размещались классы в старом здании на базарной площади Новогрудка. Занятия проводились во вторую смену, в первую смену здесь занимались ученики русской гимназии. Белорусские классы начали работать уже с 1921 года и учились здесь в основном дети из сёл. В польской гимназии надо было платить 300 злотых за год учёбы, а 50 злотых стоила корова, пуд жита — 2 злотых. Поэтому родители, даже состоятельные, не могли послать туда своих детей. Открытие белорусской гимназии было жизненно необходимым делом. Гимназия существовала на складчины родителей без государственной дотации и поэтому не все учителя имели возможность получать соответствующую зарплату. Первым директором гимназии был Янко Цехановски, затем Пётр Скрабец – ответственный руководитель, патриот Белоруссии. Борис Владимирович Кит и сегодня с глубокой благодарностью вспоминает Петра Скрабца: «Удивительная судьба связала меня с этим необычным человеком. Наши с ним судьбы все время переплетались и в каждой ситуации мы всегда находили взаимопонимание». Блогодаря П. Скрабцу ученик Борис Кит получил при поступлении в Новогрудскую гимназию место в общежитии, всегда во время учёбы чувствовал его заботу и помощь. В 1934 году, когда поляки закрыли белорусскую гимназию и П.Скрабца перевели в Волковыск, учителем польской гимназии, тогда уже Борис Кит помог ему подготовиться к сдаче квалификационного экзамена на знание польского языка. И позже, когда Борис Кит снова открыл Новогрудскую гимназию (после закрытия Виленской) он попросил П. Скрабца вернуться из Волковыска в Новогрудок. Дальнейшая судьба Петра Ануфриевича Скрабца (1881-1962) сложилась драматично. Директор, затем учитель Новогрудской гимназии, искренний белорус, просветитель, который самоотверженно служил белорусскому делу, был репрессирован советской властью в 1945 году и выслан в Коми АССР, затем жил в Казахстане. В 1957 году освободился, вернулся в Белоруссию, жил у Зэльве, (там же, после возвращения из ГУЛАГа, жила и Лариса Гениюш) работал некоторое время учителем, затем переехал в Новогрудок, где и умер. Похоронен на Новогрудском кладбище. Дети и внуки П. Скрабца живут в Минске.

Похожая судьба постигла и учителя Новогрудской гимназии Михася Чатырку. Его уроками истории восхищались все ученики. Борис Кит относился к нему с большим уважением, потому что учитель научил его любить историю родного края, историю других народов. Между учеником и учителем сложились доверительно-дружеские отношения. М. Чатырка с семьёй жил в Любчи, красивом местечке над Неманом. Имел хороший, просторный дом. Было у него четверо детей. Старшая дочь Вера училась вместе с Борисом Китом в одном классе. М. Чатырке предстоял квалификационный экзамен по математике. Борис Кит, уже тогда отличный математик, согласился подготовить своего бывшего учителя по этому предмету. Для семьи Чатырки эта относительно спокойная жизнь кончилась трагично. Его репрессировали вместе с женой, вывезли в Сибирь, где они и пропали. Их дети Юра и Ирина, учились позже в Виленской гимназии, когда Борис Кит был там директором, он опекал их.

Позже в Новгородской гимназии учителем рисования работал Язеп Дроздович, который прививал детям любовь к природе и родному краю, памятникам – немым свидетелям старины. Возможно, отсюда берёт начало родник неугасимой любови Б. Кита к своей Родине. Он всегдо с большим уважением и любовью вспоминал людей, которые сеяли в его молодой душе зёрна разумного, доброго, вечного.

Однако, Новогрудская гимназия, как и другие белорусские гимназии, построеные по примеру классических, имела восемь классов, была частной, поэтому выпускники её не могли поступить в высшие учебные заведения Польши. Многие уезжали в Чехословакию в Прагу, где их принимали в университет на основании свидетельства об окончании гимназии и по результатам экзаминов выделяли стипендию. Это очень интересная строница взаимоотношений и дружбы братских славянских народов. Чехия приняла эмиграционное правительство Белоруссии (БНР), она же поддерживала в учёбе белорусских студентов в чешских университетах. Об этом времени написан интересный роман Виктора Вальтара «Рождённые под Сатурном», который даёт яркое представление о белорусском студеньчестве в Праге, в славном на всю Европу, Карловом университете. В Праге получили высшее образование такие выпускники Новогрудской гимназии, как Александер и Пётр Орсы, Миколай Горошко, известные деятели белорусского национального движения (БНР), с которыми был хорошо знаком Борис Кит. Позже, когда Новогрудская гимназия получила статус государственной, её выпускники учились также и в Вильно, Варшаве, Познани, Львове и даже в Инсбруке. «Белорусская школа, взяв за руку ученика, вела его на пути радостных, безценных находок и открытий – писал белорусский писатель на эмиграции Кастусь Акула в своей книге «За волю», придавая большое значение национальному просвещению...»

Создавать историю своей жизни и входить в историю Белоруссии Борис Кит начал с учёбы в Новогрудской гимназии. Первый раз на занятия в сеньтябре 1926 года отец отвёз его из Корелич в Новогрудок на телеге, позже дорогу в 20 км он не раз одолевал пешком – зимой и летом, чтобы помочь по хозяйству отцу, которого он очень любил и уважал. Отсчитывая километры, юноша не переставал любоваться прекрасными видами родных мест, курганами, холмами, лесами, озёрами, полноводным Неманом. Воспетое Адам Мицкевичем озеро Свитязь и Янко Нёманским озеро Кромань и сегодня восхищают своей черезвычайной и таинственной красотой каждого, кто побывал на их берегах, всматривался в загадочную бездну, вслушивался в падающий поток, несущихся без устоли волн. И тогда романтичная история, которая происходила в этих местах будто бы оживала и романтик Борис становился участником далёких былин, подключался к героям «Свитязянки», преданию «Над Кроманью». А возможно эти давние события чудились юноше, когда он отдыхал на полпути, сидя на ступеньках старой часовенки, которая угадываеться в поэме Адама Мицкевмча «Дзяды». Может здесь родилась у будущего всемирно-известного академика чувство любви к Родине, Белоруссии, которую он пронёс через всю жизнь? Он побывал во многих странах, любовался их эгзотической природой, но всегда высше ставил милую сердцу, ни с чем не сравнимую красоту Отчизны.

Годы учёбы в Новогрудской гимназии для Бориса Кита обозначены не только неиссякаемым желанием узнать историю отчего края, отличной учёбой, но и активной общественной деятельностью, внеклассной работой и первой любовью, которая так обогатила его жизнь, наполнив её целой гаммой новых чувств. Этот период (1926-1929) вообще черызвычайно интересный в истории Западной Белоруссии. Активная деятельность Белорусской сельско-рабочей Громады, которая оформилась, как массовая политическая организация в 1926 году (БСРГ) во главе с извесным белорусским учёным, общественным деятелем Брониславом Тарашкевичем. Его программа включала такие требования, как самоопределение Западной Белоруссии, создание рабоче-крестьянской власти, передача земли крестьянам без выкупа, упразднение системы колонистов. Громада бурно росла, уже в 1927 году в своих рядах насчитывала более как 100 тыс. человек, объединённых в почти 2 тыс. отрядов. В её деятельности принимали учвстье и старшие гимназисты Новогрудской гимназии. Борис Кит организовывал по деревням группы, в том числе и в своих Огородниках, где старшим в группе был избран его отец. Небывалый рост рядов Громады показал, что белорусский народ стремится к свободе, и что он живёт и борется за свою независимость. Это национальное единение белорусов и сегодня может служить примером, который ведёт к общей цели, объединению людей, несмотря ни на какие трудности. Но это было время, когда западная часть населения, которая страдала под польским игом с иллюзорными надеждами смотрела на Советский Союз, на который начали ориентироваться руководители БСРГ. Боясь такой силы власти Пилсудского разгромили громаду, бросив в тюрьмы многих её активистов.

Политическая активность учеников сильно озаботила директора гимназии, он вынужден был просить некоторых деятелей белорусского движения, которые в то время пользовались большим авторитетом среди белорусского населения, чтобы они приехали в Новогрудок и каким-либо способом повлияли на учеников, заставив их больше заниматься учёбой, а не политикой. Но это не помогло, вскоре за политическую деятельность многих найболее активных учеников, в том числе и Бориса Кита и учителя Михася Чатырку, арестовали. Допрашивали несколько дней, но никто ни в чём не признался, никто не выдал своих друзей. Поэтому большая часть гимназистов была выпущена с полицейского участка. Задержали только тех, чья связь с компартией Белоруссии была доказана. Позже они были осуждены, просидели в тюрьмах до 1939 года. Когда свершилось объединение Белоруссии, то начались сталинские репрессии. Многие известные и активные деятели громады, несмотря на то, что сидели в польских тюрьмах, были арестованы советской властью, пропали в тюрьмах и лагерях, как это случилось с Б. Тарашкевичем, С. Рак-Михайловским, И. Дворчаниным, Волошиным – представителем от белорусского населения в Польском Сейме. Все эти события, людей, которых он хорошо знал, не один раз слушал их выступления, до сих пор хорошо помнит Борис Кит.

После разгрома Белорусской сельско-рабочей Громады в Новогрудской гимназии прекратилась политическая деятельность среди учеников. Этому содействовал и новый директор Янко Цехановски (1888-1938). Он имел большое влияние на Бориса Кита. Однако деятельная натура Бориса Кита не могла смириться с тихими буднями жизни в гимназии. Он организовал литературный кружок, стал его ведущим. Организовывал литературные вечера, сам пытался писать стихи, зачитывал их на заседаниях кружка. Основным было получение знаний, но активное участье в жизни гимназии этому не мешало, он ещё успевал навещать отца. Отец не мог ему помочь материально, хозяйство было бедным и он был вынужден подрабатывать то в имении графа Хрептовича на покосе сена, а то и при изготовлении кирпичей, поэтому Борису Киту, как и другим ученикам-отличникам с бедных семей, помогала сначала дирекция гимназии и родительский комитет, давая возможность бесплатно учиться и жить в общежитии, а после стали помогать уездные власти в лице либерального и благосклонно настроенного к белорусам старосты Гриневского и местной общественной деятельницы, в лице его жены, Тэкли Гриневской.

В 1928 году воеводом в Новогрудок был назначен Зигмунд Бечкович, человек доброжелательный к белорусскому населению. Узнав, о тяжёлом положении многих учеников и учителей в Белорусской гимназии (Когда он бывал на уроки в беорусской гимназии, то учителя прежде всего вызывали к доске Бориса Кита, чтобы показать, как хорошо отвечают ученики, дословно по всем предметам) он начал хлопотать, чтобы гимназии был присвоен статус государственной. В результате его усилий Новогрудская, а затем и Виленская гимназии получили статус государственных. Но они стали филиалами польских гимназий, кроме того должны были подтвердить свой новый статус. Было необходимо сдать соответствующий экзамен перед государственной комиссией под рукаводством профессора, проректора Виленского университета Масонюса, дружелюбного к белорусам. Комиссия состояла из членов, способных сохранить полную объективность. Это был экзамин не только для учеников, но и для учителей. Он проходил в течении двух недель, был письменным и устным. Борис Кит писал реферат на французском языке по творчеству Шатобриана, он прекрасно уже тогда владел белорусским, польским, французским языками, которым обучался в гимназии.. Получив аттестат зрелости с хорошими и отличными оценками, Борис Кит одновременно подтвердил своё право на поступление в университет и на стипендию, а белорусская гимназия ещё раз доказала основательность программ и методов обучения, блестяще выдержав все испытания.


ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ БОРИСА КИТА НА НИВЕ ПРОСВЕЩЕНИЯ

Студенческие годы в Вильно (1929-1933)
Преподаватель математики, директор белорусской гимназии в Вильно (1931-1939)
Окружной инспектор по образованию г. Барановичи и её области (1940-1941)
Годы немецкой оккупации (1941--1944)

Студенческие годы в Вильно (1929-1933)

В сентябре 1929 года Борис Кит был зачислен на физико-математический факультет Виленского университета им. Стефана Батория. Приезд в город Вильно, в этот многонациональный, многокультурный город, центр культурной жизни Западной Белоруссии, отмеченный выдающимися событиями и традициями, был началом одного из самых интересных периодов в биографии Бориса Кита.
Вильна (с 1922 г. Вильно, а с 1939 г. Вильнюс) – древняя столица Великого княжества Литовского, Русского и Жемайтийского (в XIV-XVIII века). С 1940 года – столица Литвской ССР. Своё название город получил от реки Вильня. Как свидетельствуют археологические исследования, территория Вильна была заселена уже в Х веке до н.э. Славяне появились здесь в VI-VIII веках. В XI столетии город стал центром Виленского феодального княжества, которое входило в удел Полоцкой земли. Здесь когда-то господствовали князия Рогволодовичи, а во время власти Великого князя Гедиминаса (1316-1387) Вильна стало столицей ВКЛ. В 1397 году город получил магдебургское право, что содействовало его торговым и культурным связям с соседними государствами. В самом начале XVI столетия в Вильне обосновалась типография первопечатника Франциска Скорины. Он издал здесь «Малую подорожную книжечку» (1522 г.) и «Апостол» (1525г.), а последователь Скорины П. Метиславец основал типографию со шрифтом кириллицы, которую позже приобрели братья Мамоничи. В типографии издавались учебники, религиозная литература, законы «Статуты ВКЛ» (1588 г.), много других памятников белорусского письма. После третьего раздела Речи Посполитой (1795 г.) город вошёл в состав Российской империи и стал центром литовской, позже Виленской губерни. С Вильно связана деятельность К. Калиновского, Я. Тышкевича, позже славных белорусов: И. Буйницкого, В. Игнатовского, В. Ластовского, С. Некрашевича, А. Червякова, Я. Купалы, Я. Колоса, З. Бядули, К. Буйло и др. Здесь издавались газеты «Наша доля» и «Наша нива». В 1919 году в Вильне была основана Виленская белорусская гимназия. После Рижского мирного договора 1921 года Вильна приобретает политическое значение, как культурно-интеллектуальный центр Западной Белоруссии. Начало действовать Товарищество белорусской школы, открываются белорусские музеи. Благодаря братьям Луцкевичам, выходили разные белорусские газеты и журналы. В 20-30 годы в Вильно жили и работали известные деятели белорусского национального возрождения, науки и культуры: А. Луцкевич, Б. Тарашкевич, А.Станкевич, С. Рак-Михайловский, В. Самойло, И. Дворчанин, Г. Ширма, Г. Титович, Ф. Аляхнович, М. Танк, П. Сергиевич, Я. Дроздович, М Горецкий.

Вот в этом городе началось знакомство Бориса Кита с богатым наследием белорусской истории. Приехав в Вильно, он сначала поселился в одной квартире (около Острой Брамы) с Ежем Путраментом, который позже стал известным польским писателем. Вместе с Б. Китом в Виленский университет поступили одноклассники по Новогрудской гимназии, которые занимались когда-то у учителя Романовича: А. Вербицкий (в БССР был арестован в годы сталинских репрессий и пропал), Я. Гоцко (расстреленный немцами во время войны за подпольную деятельность). Виленский университет, студентом которого стал Борис Кит (окончил в 1933 году, получив учёную степень магистра философии в области математики), был одним из древнейших в Европе. Он был основан в 1570 году, как коллегиум, но уже в 1579 году польский король Стефан Баторий выдал привилегии, на основании которых он был переименован в академию, что давало право присваивать учёную степень, иметь выборную администрацию, право собственной юриспруденции. Первым ректором был известный идеолог контрреформации в Речи Посполитой Пётр Скарга. Среди выпускников академии были такие исторические личности, как М. Смотрицкий, С. Полоцкий. С 1781 года академия была реорганизована в Главную школу ВКЛ, куратором которой стал белорусский магнат Иоахим Хрептович, а с 1803 года она преобразуется наконец в университет с четырмя факультетами: моральных и политических наук, физико-математическим, медицинским, литературным и свободного искусства. Виленский университет давал образование на уровне лучших европейских университетов. С его стен вышли многие талантливые люди, такие как: А. Мицкевич, Ю. Словацки, И. Домейко... В 1832 году русский царь Николай Первый (после жестокого подавления польского восстания 1830-1831 г.) за независимую, смелую, свободолюбивую деятельность студентов закрыл Виленский университет, который снова начал работать в 1919 году, а в 1929 году уже отмечал 350 летие своего основания, обновились все старые, добрые традиции: право экстерриториальности (полиция не могла ступить на территорию университета), периодически выбирался ректор, который обязан был открывать учебный академичесний год торжественной речью на общем собрании студентов и профессоров в большом университетском зале, где висел огромный портрет короля Стефана Батория, профессора и деканы были одеты в тоги.

При университете всегда существовало множество студенческих организации. Были и белорусские студенческие организации такие как: Белорусский студенческий союз, общество белорусоведов, белорусская студенческая корпорация «Скорина». Издавались газеты «Новый путь», «Студенческая мысль», которые стояли на независимых позициях. Основным общественым центром был Белорусский студенческий союз, членами которого становились белорусы – всех политических направлений. Союз действовал на протяжении 1920-1939 годов. Борис Кит с первого курса принимал активное участье в университетской жизни. Он вступил в Белорусский студенческий союз, бывал на собраниях таких белорусских организаций, как Товарищество белорусской школы (ТБШ), которое объединяло больше чем 14 тыс. членов. Руководителями и активным деятелями этой массовой культурно-демократической организации были: Б. Тарашкевич, И.Дворчанин, П. Пестрак, Г. Ширма, С. Рак-Михайловский и др. ТБШ имело давольно широкую сеть ячеек и многотиражные печатные издания (Бюллетень ТБШ), газета «Шлях», журнал «Летопись Белоруссии». Однако польские власти внимаетельно следили за деятельностью белорусских организаций. В 1927 году они закрыли Белорусскую сельско-рабочую Громаду, а вскоре запретили и Товарищество белорусских школ. Её руководитель Г. Ширма (1892-1978) попал в Лукишскую тюрьму. Так случилось, что с ним в это время был арестован и Борис Кит и они вместе отбывали наказание за деятельность по национальному возрождению.

Участье Бориса Кита в белорусском гражданском движении с юных лет – это период созревания в душе патриотических чувств, осознание себя белорусом, которому не безразлична судьба народа, судьба Отчизны. Его воодушевляло белорусское возрожденьческое движение, особенно дела многих деятелей, которые забывая о собственных проблемах, организовывались в ячейки, шли в народ, поднимали его самосознание, будили желание национального возрождения. Они работали не ради славы и собственного благополучия, а ради идеи и Борис Кит, всем сердцем принимая эти идеи, пошёл по пути просвещения. Он понимал, что для того чтобы Белоруссия стала независимым государством, надо много работать, нести знания людям, сделать просветительское дело более обширным, усилить, углубить его и начинать необходимо с организации белорусских школ. Учить молодое поколение, рассказывать нашу богатую историю, идеи белорусскости, свободолюбия, будить чувства национальной гордости и чести. Эти свои убеждения он начал реализовывать в практических, конкретных делах.

Преподаватель математики, директор белорусской гимназии в Вильно (1931-1939)

Ещё будучи студентом третьего курса Виленского университета, он стал учителем Виленской белорусской гимназии, преподавал математику. Здесь берёт начало найболее плодотворный и активный период работы Бориса Кита в белорусском просвещении. Годы его преподавания в этой гимназии (1931-1939) отмечены борьбой с польскими властями за существование белорусских школ. История белорусских школ – страница полная драматизма в белорксском просвещении. С первых своих шагов после Первой мировой войны (1914-1918), пользуясь временной свободой, белорусские общественные деятели и патриоты смогли организовать в Западной Белоруссии около 500 белорусских школ и 8 гимназий. Были открыты учительские семинарии, ставшие основной базой подготовки преподавателей для этих школ. Работали клубы, библиотеки, дома-читальни, образовывались белорусские культурно-просветительские организации. Однако польская шовинистическая власть, которая вначале будто дала некоторые демократические свободы национальным меньшинствам, вскоре однако приступила к жёсткому полонизированию белорусов. Извесный белорусский учёный Арсен Лис писал об этом времени: «Если 20 годы шли под знаком становления, хотя бы в восточной части Белоруссии, государственности, бурного культурного расцвета вдоль Рижсгой границы, консолидации нации, то с конца 20 годов, особенно в 30 годы происходит трагический регресс в истории народа. Он обозначился с 1927 года в Западной Белоруссии, когда власти Пилсудского-Мейштовича обрушились на массовое движение возрождения, которое развивалось в открытых формах Белорусской сельско-рабочей Громады. Начались репресси и запреты, с особой силой проявился государственный террор против крестьян и белорусской интеллигенции. Авторитарный режим Пилсудского и тоталитаризм сталинской империи оказались теми жерновами, которые стали систематично и планово перемалывать древнюю по происхождению, но только что возрождающуюся после двух столетий упадка, белорусскую этническую культуру.

Как же выглядела в действительности политика польских властей по отношению к Западной Белорусси в 1930 годы? Согласно со своей колониальной стратегией польская власть укрепляла польских колонистов, стремилась расширить своё влияние на массы верующих в деревнях. Поляки закрывали белорусские гимназии, которые являлись основными белорусскими просветительскими центрами, начальные школы, ликвидировали ячейки ТБШ, конфисковали поэтические сборники западнобелорусских поэтов, происходила суровая расправа с белорусским букварём С. Павловича «Первые зёрнышки». В 1934 году на западнобелорусских землях в Берёз-Картузе был организован первый в Польше концлагерь. Политический режим довоенной Польши приобретал тоталитарные черты...».

Была поставлена цель вообще ликвидировать белорусские школы и гимназии, ассимилировать белорусов в поляков. Виленский воевода Боцянски недаром высказался однажды, что он сделает всё, чтобы в течении 10 лет ни одного белоруса здесь не осталось. Эти угрозы начали реализовываться. До 1928 года из 8 белорусских гимназий остались 4: Радашковская, Клетская, Новогрудская и Виленская, а с 1934 года работала только одна белорусская гимназия в Вильно (основанная по инициативе И. Луцкевича в 1919 году). Она, как и Новогрудская несла свет национального самосознания, существовала исключительно благодаря своему высокому авторитету, всеобщей поддержке белорусского населения, энтузиазму и патриотизму учителей-белорусов. Директором Виленской белорусской гимназии, которая находилась в стенах Базилианского монастыря на Остробрамской улице, был Радослав Островски (в разные годы директорами гимназии были М. Анцукевич, Ф. Гришкевич, А. Станкевич, Б. Тарашкевич и др.). При гимназии действовали общежитие и библиотека. Учились в гимназии в основном дети белорусского населения из сёл, находящихся недалеко г. Вильно, они были католиками. Их в своих руках держало польское шовинистическое духовенство, враждебно настроенное по отношению к белорусам.

Когда в 1934 году во время всеобщего наступления на белорусское движение, была закрыта Новогрудская белорсская гимназия, ученикам было предложено перейти в польскую государственную гимназию им. Адама Мицкевича. Это была принудительная полонизация белорусской молодёжи. Радослав Островски, как директор, открыто критиковал польскую власть за их отношение к белорусам. Он послал Бориса Кита, человека хорошо известного в Новогрудоке, чтобы он не допустил перевода белорусских учеников в польскую гимназию и перевёз всех желающих в Виленскую гимназию. Когда началась перепись учеников, Борис Кит приехал в Новогрудок и целый день стоял у ворот польской гимназии, встречая учеников белорусов, агитировал их ехать учиться в Вильно. Большинство согласилось с предложением белорусского учителя. Но местный директор польской гимназии узрел «крамольные» действия в поступке Бориса Кита и послал на него донос высшим школьным властям Виленского окружного попечительства, к которому принадлежал и Новогрудский округ. Попечителем тогда был пан Шеленговски – к счастью, один из либеральных демократов. В доносе говорилось даже про то, что Б. Кит своими действиями подрывает основы польской государственности. Однако, расследовав дело, Шеленговски порвал донос и сказал, что Б.Кит поступил как настоящий белорусский патриот. Вскоре Шеленговского сняли с занимаемой должности за его либерализм в отношении к национальным меньшинствам, особенно к белорусам. На его место польские власти прислали ярого шовиниста Годецкого. Вместе с Шеленговским ушли с польской администрации и другие польские демократы. Их заменили людьми типа виленского воеводы Боцянского. Когда он бывал в белорусской гимназии, то всегда делал замечание, почему висят портреты Янки Купалы и Якуба Колоса, а не портреты Адама Мицкевича и Юлиюша Словацкого. Был недоволен тем, что все говорят на белорусском языке, потребовал завести осведомителей среди учеников, которые бы докладывали ему, чему учат на своих уроках белорусские учителя. Под конец 30 годов польская шовинистическая атмосфера, в которой находились белорусские учереждения, стала невыносимой. Белорусские активисты решили послать в Варшаву делегацию в составе: Р. Островского, Р. Глинского и Б. Кита, чтобы сообщить польским высшим властям в каком состоянии находится белорусская гимназия в Вильно, тем более, что каждый год угражают закрытием. Однако, эта делегация ничего не добилась, наоборот, стало ещё хуже. Низшее начальство на уровне попечителей было недовольное жалобами белорусов и начало действовать ещё более решительно, желая вообще ликвидировать последнюю белорусскую гимназию. Уволили сначала директора Р. Островского и перевели его учителем математики в одну из польских гимназий в Лодзи, а белорусская гимназия на то время уже была филиалом польской, начали полностью переводить её на польский язык. Для этого сделали вид, что требуется формальное согласие родителей учеников белорусской гимназии. Воевода Боцянски послал своих подручных, чтобы те угрозами или любыми обещаниями собрали нужное число подписей. Кураторы отправили так называемую просьбу родителей в Министерство просвещения в Варшаву. Ответ из Министерства о переводе белорусской гимназии на польский язык обучения пришёл без проволочек. Он фактически ликвидировал белорусскую гимназию в Вильно. Но этот ответ был получен в сентябре 1939 года, когда уже началась Вторая мировая война и Польша перестала существовать как государство под ударами немецких войск.

Нападение 1 сеньтября 1939 года на Польшу гитлеровской Германии, по сути, развязало войну народов. Польский народ мужественно оборонялся от фашиского нашествия, вёл справедливую войну. Однако, имея многоразовый военный перевес в живой силе, техмике, фашиские войска быстро двигались в направлении границ СССР. Германия оккупировала почти всю территорию Польши, её войска подступили к границам Западной Белоруссии и Западной Украины, население которых также оказалось перед опасностью фашиского угнетения. События быстро развивались: 17 сентября Красная Армия заняла Западную Белоруссию, в том числе и Вильно. Польская школьная администрация прекратила свою деятельность. Её место заняла белорусская под руководством Францишка Гришкевича, который по желанию учеников и их родителей назначил Бориса Кита директором Белорусской гимназии в Вилно (1939).

Несмотря на тяжёлые переплёты судьбы, Белорусская гимназия в свои последние годы была цитаделию белорусского духа. И учиники и учителя жили идеей национального возрождения, здесь сама история содействовала. Широко, торжественно, украшенные белорусскими национальными символами отмечались белорусские национальные праздники, самые важные даты, проводились вечера встреч, академии в честь Слуцкого восстания, годовщины 25 марта. Работали всевозможные кружки: художественные, фольклёрные и др. Молодёжь говорила на родном языке, хотя в гимназии, которая имела гуманитарное направление, учились латинскому, славянским, европейским языкам. Здесь работали известные люди: братья Луцкевичи, И. Дворчанин, Х. Ильяшевич, М. Горецкий, А. Смолич, А. Гриневич, С. Павлович, Г. Ширма. Новый директор поддерживал лучшие традиции гимназии. Но свалилось очень много новой работы в связи с необычной обстановкой. Прибыло немалое количество учеников из разных частей Белоруссии – приходилось открывать больше общежитий, чтобы обеспечить учеников всем необходимым, и в первую очередь – жильём. Надо было искать новых преподаваталей. Однако, вскоре Вильнюс и весь Вильнюсский округ, где с древних времён большая часть населения – белорусы, отошли к Литве (декабрь 1939 года), и вследствие этого белорусская гимназия оказалась в чужой стране. Основная часть воспитанников Виленской гимназии были дети белорусов из Новогрудка. Поэтому на общем собрании было решено, чтобы директор сделал всё возможное для перевода этих учеников в Новогрудок и возобновил работу в Новогрудской белорусской гимназии.

И Борис Кит начал действовать. Сначала он поехал к начальнику округа Арсению Петровичу Савченко, сообщил ему обстоятельства, рассказал историю Новогрудской белорусской гимназии, здание которой, после закрытия её в 1934 году, забрали польские чиновники, а между прочим, его строили сами ученики при поддержке родителей. А. П. Савченко, который хорошо относился к Борису Киту, понял и поддержал его патриотические требования. Гимназия в Новогрудке была снова открыта и её директором стал Борс Кит. Сколько надо было иметь терпения, силы духа, убеждённости в святости и необходимости дела, которому он самоотверженно служил, чтобы сейчас не отказаться перевести обратно виленских гимназистов в Новогрудскую гимназию! И сделал он это в короткий срок: перевёз учеников, устроил в общежитие, наладил нормальный учебный процесс.

В Вильнюсе осталась белорусская прогимназия, в которой продолжали учёбу ученики, проживающие в Вильнюсе и в его околицах, а её директором стал ксёндз Адам Викентиевич Станкевич (1891-1949) – известный культурно-просветительский деятель, особенно одарённый гуманитарий. Всю мощь своего богатого интеллекта и пламенного сердца А. Станкевич посвятил белорусской национальной идеи и идеи христианской. Он старался защитить права белорусского народа на свою национальную независимость, обосновывая её, с одной стороны – национальной природой белорусов, с другой – христианством, общечеловеческими ценностями. Он создавал, в соответствии с европейской, концепцию культуры, как найболее действенного средства развития национальной идеи. Свои мысли он изложил в книгах: «Родная речь в храме», «Христианство и белорусский народ», «Доктор Франциско Скорина – первый белорусский печатник», «О жизни и деятельности Казимира Сваяна», «Витовт Великий и его русский народ», «Профессор Бронислав Эпимах-Шипила», «Михаил Забейда-Сумицкий и белорусская народная песня», «История белорусского освободительного движения» и др. Книги А. Станкевича родились с проповедей. Он один из первых начал говорить проповеди в костёлах на белорусском языке, послушать которые приезжали многие верующие. Но работой душепастыря не ограничивалась его деятельность, ксёндз А. Станкевмч – делегат от белорусского народа в Варшавском сейме, создатель белорусской типографии им. Ф. Скорины, белорусского издательского общества, глава белорусского центра в Литве, один из руководителей ТБШ. Не было национально-демократического дела в 20 - 40 годы, которое бы не получило самой активной поддержки А. Станкевича – демократа, борца за независимость белорусского народа, за эту свою деятельность он был репрессирован, осужден на 25 лет и пропал в одном из лагерей Сибири.

Среди таких людей, белорусских патриотов, проходила жизнь Б. Кита. В 30 годы он был одним из тех, кто деятельно работал во имя национального возрождения и просвещения. Вероятно и его ждала бы судьба многих белорусов, пропавших в сталинских лагерах. Однако тогда об этом он не задумывался, продолжая начатое дело педагога.

Как только разошёлся слух об открытии белорусской гимназии в Новогрудке, из близлежащих деревень и местечек пришли записываться дети белорусов. Молодому директору удалось собрать талантливый коллектив педагогов: работали такие учителя, как Левон Борисоглебский (позже профессором БНУ в Минске), Пётр Скрабец, Ефим Скурат, Александр и Наталья Орсы. Кстати, Борис Кит хорошо знал семью Орсов, поддерживал с ней дружеские отношения. Их было четверо братьев. Старший – Павел Орс жил в Негневичах, содержал корчму, когда Б. Киту приходилось пешком идти в Любчу к учителю истории М. Чатырке, он отдыхал в Негневичах, в гостеприимном доме Павла. Николай Орс учился вместе с Б. Китом в Новогрудской гимназии, арестованный в годы сталинских репрессий, не вернулся из ГУЛАГа. Александр Орс уехал в Чехию. Там получил высшее образование, преподавал позже белорусски язык и литературу в Новогрудской гимназии. Во время немецкой оккупации работал окружным школьным инспектором в Новогрудке. Поэтому в конце войны эмигрировал в Америку (он отец Аллы Орс-Романовой, которая стала профессором химии в Нью-Йоркском университете). Петру Орсе Б. Кит позже помог выехать в США, и они вместе основали Белорусскую колонию в Саут-Ривере. О таких людях, сотрудничавших с Б. Китом можно написать много интересного, потому что тот период, когда они жили в Новогрудке был одним из лучших в истории белорусской гимназии. Среди учеников и преподавателей царила атмосфера творческого энтузиазма. В своей директорской, административной работе Борис Кит следовал традициям, установлеными бывшими директорами, которые высоко ценили белорусских преподавателей и молодёжь, поддерживали их в борьбе, отстаивании интересов белорусских школ и общественных интересов белорусов. Его неустанные усилия на поприще просвещения, активная общественная деятельность как члена Товарищества белорусских школ (ТБШ), Белорусской сельско-рабочей Громады (БСРГ), соратника многих белорусских деятелей – всё это многообразие обязанностей не давало ему возможности принимать участье в какой-либо партии. Да его, правду говоря, не особо туда и тянуло. Он в основном всё своё время, всю свою неукратимую энергию и способности посвящал педагогической и научной деятельности. Борис Кит оставался независимым и во время войны, не входил ни в какие немецкие организации, работал только на блага белорусского просвещения, что ни в коем случае нельзя считать сотрудничеством с немцами. Чтобы не случилось, какие бы войны не обрушились и сколько бы они не продолжались, детей всегда надо учить, потому что они – будущее народа. Эту истину хорошо осознавал белорусский наставник-патриот. И Новогрудская гимназия, несмотря на тяжёлое материальное положение, вырастила многих, образованных, талантливых людей, с богатым внутренним миром, высоко моральных интеллигентов-белорусов с глубоким чувством национального и человеческого достоинств. Белорусская гимназия закалила их, подготовила к борьбе и к суровым испытаниям судьбы. Эт привитые им качества гимназисты пронесли через жизнь, независимо от того, где они позже жили и раборали.

Забегая вперёд, необходимо отметить, что в 1948 году, когда Борис Кит эмигрировал в Америку и обосновался в Саут-Ривере (штат Нью-Джэрси), он постоянно помогал белорусам-эмигрантом, не обращая внимания на их политические убеждения. Благодаря ему была создана белорусская колония в этом американском городке. Его скорый переезд в Калифорнию, где он начал свою научную деятельность, частично был вызван особым разочарованием в связи с возникшими конфликтами между сторониками БЦР и БНР, когда большинство белорусов-эмигрантов приехало в США.

Окружной инспектор по образованию г. Барановичи и её области (1940-1941)

Организаторские способности Бориса Кита, его умение работать с людьми были замечены и высоко оценены школьной районной властию, хотя ему часто и делали замечания (было такое замечание из районо Екатерины Гутарцевой) насчёт не со всем «марксиско-ленинского» воспитания молодёжи, идеи руссофикации, объединения языков, тем не менее, он был назначен окружным инспектором по образованию г. Барановичи и её области и таким образом, под его контроль вошли все школы Барановитского, Новогрудского, Солонимского, Воложинского, Волковыского уездов.

С широким размахом развернул свою деятельность Борис Кит по организации белорусских школ. В течение года он открыл сотни началных и десятки средних школ. А это было непростым и лёгким делом в тот сложенный, тревожный час, когда чувствовалась угроза близкой войны. Необходимо было в каждой деревне, местечке найти соответствующее помещение, учителей, создать им достойные условия, чтобы они согласились ехать в село и плодотворно там работать. Нелегко было обеспечить школы мебелью, книгами, тетрадями. Борис Кит обращался с ходатайствами в самые разные организации, требовал, просил, стремился найти общий язык с каждым чиновником, от которого зависело решение того или другого вопроса. Бесконечные разъезды, посещения школ, инспекторские проверки – всегда доброжелательный, готовый помочь, подсказать, научить неопытных учителей – на всё хватало энергии, настойчивости и терпения у Бориса Кита. И он видел результат: школы работали, учились дети, а это главное – этим он жил.
Очень короткий промежуток времени, отведённый Борису Киту для его деятельности между воссоединением Западной Белоруссии с БССР и началом войны, был необычайно плодотворным в его жизни и он сам восторгался тем, что может работать на благо своей Отчизны, содействует не только просвещению, но и росту национального самосознания у белорусского населения. А это ведь был самый пик сталинских репрессий, когда уничтожались традиции белорусского народа – цвет нации. Однако развитие белорусских школ и все задачи с ними связанные, которые поставил перед собой Борис Кит, были выполнены.

Одновременно с этой деятельностью Борис Кит работал еще и преподавателем математики в Институте учителей в г. Барановичи. Как преподаватель Борис Кит пользовался весьма большим уважением среди слушателей. Он захватывал аудиторию необычно интересным, легко доступным изложением сложных математических формул и теорем. В Барановичах в пединституте Борис Кит познакомился со своей будущей женой Ниной Корсак, родители которой жили в местечке Лебедево около Молодечно. В Лебедево родился их первый сын Владимир. Но это значимое событие в личной жизни Бориса Кита совполо с началом Второй мировой войны.

Годы немецкой оккупации (1941-1944)

Немецкая оккупация принесла много горя белорусскому народу. Начал устанавливаться «новый порядок», где расстрелы мирных жителей стали обычным явлением. Немцы уничтожали особенно тех, кто занимал какую-либо должность при советской власти или считался коммунистом. Борис Кит, хотя и не был коммунистом, но должность занимал важную, был известным человеком в области. Узнав, что расстрелян инспектор вечерних школ Генрих Дэмбиньски, бывший известный польский демократ, он понял, что необходимо спасаться самому и спасать жизнь семьи. Пешком отправился Б. Кит с женой к её родителям в Лебедево, у которых вначале нашли убежище. Переждав какое-то время опасность, Борис Кит начал работать в местной школе, преподавал математику и немецкий язык. Но его не оставляла мысль об открытии новых учебных заведений. Война застала его на пике активной деятельности в национальном просвещении.

Как настоящий педагог, он прекрасно осознавал, что образование необходимо, чтобы не случилось. Разве можно какими-либо причинами оправдать неграмотность? Узнав, что немцы разрешили открывать начальные и узкопрофессиональные школы, Борис Кит решил рискнуть. Встретившись однажды со своим коллегой, школьным инспектором Молодеченского района Яворским, они решили попробовать открыть учительскую семинарию в Молодечно. Для этого надо было получить разрешение немецких оккупационных властей. В результате больших стараний (для решения этого вопроса Б. Кит побывал в Минске) они получили разрешение в 1942 году. В местной молодеченской типографии были напечатаны и распространены объявления об открытии учительской семинарии. Подали заявления около 300 молодых людей, которые успешно сдали вступительные экзамины, и начались занятия. С помещением особых хлопот не было (занятия проводились в бывшем здании педучилища), как и с преподавательским персоналом. Однако недолгой была радость основателя и директора семинарии Бориса Кита. Немецкий комиссар Вилейского округа, узнав о её существовании, приехал в Молодечно, закрыл не только семинарию, но и типографию, в которой были напечатаны объявления. Потребовал арестовать директора. Дело в том, что Молодеченская семинария была открыта без разрешения местных властей, которые считали, что одной семинарии, которая работала в Вилейке, достаточно для области, для «унтэрмэншау», людей второго сорта, низшей расы, какими они считали белорусов.

Директору удалось избежать ареста. Он поехал в Минск и, не испугавшись, пошёл к руководителю школьного отдела Генерального комиссарията Белоруссии за помощью. Лучшее, что тот смог сделать для Бориса Кита – назначить его директором семинарии в Поставах Глубокского округа.

Вот как рассказывал о событиях в Поставах известный белорусский учёный-биохимик, руководитель Гродненской краеведческой ассоциации Андрей Майсяёнок: «Эти месяцы преподавательской работы в Поставах слились в жуткий конгломерат нечеловеческих испытаний в борьбе за право быть человеком, в противостоянии с необходимостию сохранить свою жизнь и не потерять человеческое и национальное лицо, с необходимостию давать отпор врагам белорусскости и интриганам и остаться действительным гуманистом, для чего и был предназначен Борис Кит по сути своей в белорусской педагогической деятельности. Сначала события в Поставах шли хорошо. Приветливо встретил нового директора представитель местной городской управы Адам Дасюкевич, бывший ученик белорусской гимназии в Вильно. Человек, который много сделал, для защиты прав белорусов ещё в польское время, пропагандировал христианские отношения среди белорусов и поляков, заботился об одиноких и приезжих людях. Работал в Поставах только несколько недель, приехал из Воропаева. Дасюкевич делал всё возможное для сохранения и открытия школ, потому что многие дети хотели учиться, а деревенские школы оставались пустыми по причине отсутствия учителей. Поставской семинарии отвели большое и красивое здание былой польской гимназии. В сентябре 1942 года начали приём семинаристов, желающих было намного больше, чем могли принять. Рядом с Борисом Китом работал бывший товарищ по Виленской белорусской гимназии Пётр Щасны, содействовали и остальные преподаватели, во многом помогал Адам Дасюкевич. С тяжёлым сердцем, несмотря на все неприятности, которые он испытал со стороны польских властей, встретил Б. Кит отрицательное отношение оккупантов к делу восстановления польских школ в Поставах, а позже даже запрета принимать польских учеников в семинарию. Причём здесь дети католиков-поляков? Борис Кит, рискуя, решил принять способных, несмотря на их польское происхождение. За это он будет преследуемым. Постепенно и здесь, как и на всей оккупированной Белоруссии, фашиский режим начинает демонстрировать свою сущность. Аресты, убийства становятся на улицах Поставов обыденностью, ежедневным явлением. Отношения оккупантов нечеловеческие, и прежде всего мучается и расплачивается еврейская община. Пришло время ликвидации гетто. Занималось этим грязным делом Глубокское окружное СД. Убитые лежали на поставских улицах сотнями. Борис Кит пережил этот жуткий момент со своими учениками в семинарии. Вскоре явился офицер СД – каратель с пистолетом в руках и потребовал, чтобы директор и ученики сейчас же приняли участье в чистке улиц от трупов. Борис Кит отказался и не разрешил, чтобы ученики были втянуты в это грязное дело. От расстрела его спасла только случайность... Мгновенно, услышав про намерение карателя, прибежал Дасюкевич и взял на себя всю ответственность за похороны.

Пришлось позже Б. Киту пережить и кровавые события в Поставах, в которых гибли, уничтожая друг друга, поляки и белорусы, христиане и атеисты, сторонники Армии Краёвой и красных партизан, а все вместе – соседи, земляки, жители Поставов... Гибли сотнями и тысячами...

Светлым известием в эти хмурые дни было разрешение на открытие нового просветительского учереждения в Молодечно. Это должна была быть торговая школа. Б. Кит был назначен директором. Однако он продолжал преподавать в Поставах, а в Молодечно бывал только наездом.

Постепенно над головой Б. Кита стали собираться тучи. Вспомнили всё: и слишком патриотическую белорусскую деятельность (как это при арийской власти?) и должность советского чиновника в 1939-1941 г., и гуманизм к евреям и полякам, и недостаточно уважительное отношение к немецкой власти, и излишнюю самостоятельность. Дело, в лучших традициях того времени, завёл шеф Глубокской окружной полиции Левандовски. Арестовали Б. Кита во время очередной поездки из Поставов в Молодечно на железнодорожном вокзале в Крулевщизне. Привезли в Глубокое и сразу бросили в подвал, где уже было много арестованных. Начались допросы эсдеков. Следователи добивались своего: шпионаж в пользу англо-американцев, связь с партизанами, нарушение немецких законов на оккупированных территориях. Эти страшные дни, а их было тридцать, сохранились жуткими воспоминаниями в памяти Бориса Владимировича. «Каждый день пригоняют человек 30 и из них 25 расстреливают в первую ночь. И все 30 дней тоже самое. Тянули в подвал разных: больше всего белорусов, которые подозревались в связи с партизанами, были и ксендзы, спекулянты, а среди последних в основном поляки. Так было. Один белорусский учитель сидел со мной. Разговорился... «В деревню ночью приходят партизаны, берут что им надо. Днём появляются немцы, которые всё знают. Арестовывают за связь с партизанами (потому что не донесли). Жду … Буду расстрелян... Возьми мои сапоги...»
Ночью его забрали... «...Я вижу его .. Разговор... Те самые сапоги...»

Всё же известного белорусского учителя в тот критический момент не оставили друзья и ученики. Функционер БЦР в Глубоком Медзейко возглавил целую компанию за освобождение арестованного педагога. Всё возможное делал со своей стороны и Адам Дасюкевич. Освободить не получалось, но из когтей Левандовского Б. Кита вытянули. «Для решения дела» перевели его связанного в окружную Вилейскую тюрьму, где была главная территориальная квартира СД. Уставший учитель наконец был выпущен на волю, благодаря усилиям своего бывшего ученика Кастуся Касяка, который работал в то время советником по белорусским делам при гебист-комиссариате. Дело не только остановили, но и разрешили возобновить работу на должности директора торговой школы в Молодечно. Не сразу смог Б. Кит приступить к работе после пережитого...

Несмотря на все преграды, которые делали оккупационные власти, в деле народного образования, белорусские патриоты продолжали борьбу за создание просветительских учереждений. Хватались за любую возможность улучшить подготовку учителей и других специалистов (медиков, торговцев, аграриев), дать хотя бы минимальную возможность обучения детей. Во второй половине 1943 г. после стратегической битвы под Курском, освобождения значительной части оккупированной территории СССР, немецко-фашиская власть стала более внимательно прислушиваться к потребностям местного населения. А всё же лилась рекою кровь белорусских селян во время карательных акций, но оккупанты заигривали с БЦР (Белорусская Центральная Рада) и национальными организациями, видя в них союзников в противостоянии нарастающему партизанскому движению в Белоруссии. Однако, не будем судить тех белорусских патриотов, которые в тот сложенный, жестокий и спорный час выполняли свой моральный долг, ежедневно делая свою врачебную или пелагогическую работу. Видимо, так думал школьный инспектор Молодеченского района Яворский, который непереставая боролся с властями за открытие Молодеченской семинарии, а затем и торговой школы. Наконец немцы махнули рукой. Обрадованый Яворски прибежал к Борису Киту с разрешением. «Всё было забыто, оговорили состав педагогического коллектива, направления деятельности и решили выполнять программу средней и высшей торговой школы, а фактически административно-торгового института...» . (А. Майсяёнак «Поставский сюжет в жизни академика астронавтики» Журнал «Колосия», 1993 г. Поставы)

Ко всему сказанному надо добавить, что спасавшего Б. Кита А. Дасюкевича постигла трагическая судьба, он был расстрелян немцами за патриотизм, за то, что спасал белорусов, где и как только мог, а К. Касяка расстреляли по доносу поляков, которые стремились уничтожить белорусскую интеллигенцию немецкими руками. Это ещё одна неисследованная страница взаимодействий поляков, настроенных против белорусов, и обдуманно действующих против них в годы немецкой оккупации.

Такие случаи, трагические судьбы несосчитанных жертв оккупации, вынуждают объективно расследовать деятельность тех участников войны, которые под видом взаимодействия с немцами защищали мирное население, искренне отстаивали интересы белорусской нации, идею белорусскости. Рискуя жизнью, за эту идею в сложенной, тяжёлой обстановке войны, боролся и Борис Кит, часто глядя смерти в лицо, однако, мужественно, терпеливо и настойчиво продолжал начатую работу.

Вернувшись в Молодечно, Борис Кит начал делать всё возможное и невозможное, чтобы перевести торговую школу в административно-торговый институт с гуманитарным уклоном, которая благодаря ему, как директору, и его соратникам на просветительском поприще, преобразуется в настоящую белорусскую национальную школу.

В первый год осенью 1942 г. было принято 60 человек и организованы два курса. Абитуриенты, которые учились в польской гимназии или в советской школе, принимались на второй курс.

Осенью 1943 года в институт приняли 120 студентов. Они обучались в трёх параллелных группах. В основном это были дети крестьян из Молодеченского, Вилейского, Ошмянского и Радашковского уездов. Местных из Молодечна учеников было около 30 человек. Принимали мальчиков значительно больше чем девочек. Вступительный конкурс был большой, потому что подали заявления около 200 человек. Находился институт на Минской улице в бывшем частном доме, где оборудовали классы, учительскую комнату и канцелярию. Обучение рассчитанное на четыре года, проводилось в две смены, шесть дней в неделю. Учили все предметы средней школы, а также торговлю, товароведение, бугалтерию и право.

Преподавать в это учебное заведение пригласили многих профессоров, которые прекрасно знали свой предмет. Заместителем директора стал виленский юрист Дмитриев, который специализировался в торговом праве. Он преподавал торговлю и право, прекрасно владел английским, немецким языками и хорошо говорил по-белорусский. Человек, который обучал белорусскому, был преподаватель белорусской литературы Янко Давидович. Эстет, интеллигент, красивый, воспитанный – все ученики были в него влюблены. Говорил на идеально чистом литературном языке, был лично знаком с М. Танком, знал на изусть множество белорусских стихов. Он требовал, чтобы ученики читали белорусскую, русскую и мировую классику, добивался, чтобы они разговаривали на белорусском языке и каждую неделю спрашивал, что ими было прочитано за последнее время. Белорусский язык преподавала Ольга Пагуда – молодая, голубоглазая, светловолосая девушка, которая в 1944 году пережила личную трагедию – её жених — молодой белорусский офицер, среди белого дня, был убит в Лиде поляками. Она очень переживала это горе, студенты сочувствовали своей воспитательнице.

Преподавателем торгового дела был Щасны из Новогрудка. Он закончил высшую торговую школу в Варшаве, владел английским и немецким, русским и белорусским языками. Преподаватель Калачов был связан с партизанами, Борис Кит знал об этом, и однажды, когда немцы приехали его арестовать, он дал им неточный адрес, а сам предупредил Калачова, и тот благодаря этому смог спастись от неминуемой расправы, хотя и Б. Кит сильно рисковал своей жизнью.

Учителя работали самозабвенно, полуголодные, поэтому чтобы как-то поддержать учителей, родительский комитет решил установить плату: с каждого ученика один пуд муки и один килограмм сала в год. При институте был кружок творческой самодеятельности, литературный кружок, к которому принадлежали не только студенты, но и любители поэзии из околиц Молодечно. Этими кружками руководил школьный инспектор Магер. С весны 1943 года музыкальные занятия (пианино, скрипка) начал вести русский композитор и скрипач виртуоз Комаровский. Его из лагеря военнопленных освободил Борис Кит, устроил на работу, вернул, можно сказать, к жизни. Комаровский часто устраивал концерты классической музыки вместе со своими учениками.

Интересные высказывания о торговой школе её бывшего ученика Михася Лужинского, который сейчас живёт в Австралии, был директором белорусского совета в этой далёкой стране: «Идея, создания торговой школы, была черезвычайно мудрой. Выпускники могли занять хотя бы какую-то должность в торговых организациях, открыть агентство по импорту и экспорту, получить работу бугалтера на любом предприятии, администратора в районном или в городском управлении или секретаря суда. Как известно, у нас все эти должности были заняты приезжими. Директором школы был Борис Кит, сейчас учёный с мировым именем. Большинство учеников осталось дома. Есть два десятка в Польше, трое – в Англии, двое – в США, двое – в Канаде, один – в Австралии... Все они добрым словом вспоминают директора Бориса Кита, заслуженного белорусского педагога, который рисковал своей жизнью, чтобы молодёжь могла получить в ужасное оккупационное время образование... Сердце начинает учащённо биться, когда вспоминаю то военное время, время борьбы и национального подъёма белорусского народа и наше юношеское в ней участие» (Газета «Беларусь», февраль 1983 г.).

Таким образом, учебный процесс в торговой школе был хорошо поставлен и шёл полным ходом. Часто приходилось директору спасать своих студентов от немецких окопов, зачислять в школу высше всякой нормы юношей и девушек, которым грозил принудительный вывоз в Германию. Многим он таким образом спас жизнь. То, что Борис Кит, вместо простейшей торговой школы, обучает студентов по институтской программе, дошло до немецких властей. Он снова оказался под угрозой ареста. Было решено тут же закрыть институт. Об этом решении директор не сообщил ни студентам, ни преподавателям и не спешил его выполнять, а продолжал преподавть. Студенты прошли полный курс обучения, получили дипломы и поздравления директора и преподавателей, они и не догадывались, что официально их институт давно закрыт. Мужество и на этот раз не подвело директора.

Административно-торговая школа в Молодечно дала за время своей деятельности хорошие, основательные знания студентам, дала национальное самосознание. Борис Кит, человек дела, открыл эту школу, чтобы не оставить белорусских детей в такое тяжёлое время, чтобы не лишать интеллектуального развития, чтобы сохранить в их душах веру в высокую мораль. По свидетельству бывшей ученицы Бориса Кита А. Кананович, которвя живёт в Волковыске, «В школе полностью отсудствовала всякая политизация. Никаких похвал Гитлеру и его армии, нам ничего не говорили о немецком народе и его культуре, ни один немец не переступил порога школы, мы не знали, что наш директор владеет немецким языком. Не было у нас никакой критики Сталина и большевиков, а в душе каждый из нас понимал, что немцы должны быть изгнаны с нашей земли... А вот о белорусской литературе, ни в польской, ни в советской школах, мы ничего подобного не слышали. Мы узнали о Кирилле Туровском, Франциске Скорине, Симоне Полоцком, Льве Сапеге, о Великом княжество Литовском, о Симоне Будном, Василии Тяпинском, о Кастусе Калиновском, о белорусской литературе конца ХIХ и начале ХХ столетия. Мы пели «Пагоню», «Люблю наш край», «Мы выйдем стройными рядами» и другие песни. И литература и песни содействовали развитию национольного самосознания и духовному возрождению, а знание математики, физики, торгвого дела развивали наш интеллект» (Газета «Литература и мастацтво (искусство)», 24 января 1992 г.).

Как свидетельствуют эти воспоминания в торговой школе обучение шло по программе, которой не знали ни польско-немецкие, ни советские педагоги-идеологи. Студенты знакомились с истоками истории, культуры Белоруссии её обычаями и традициями. Преподаватели были рупорами на ниве просвещения, действительными интеллигентами и патриотами.

Сегодня мы можем прочитать множество свидетельств учеников Бориса Кита, их тёплые слова благодарности своему директору, которые они высказали через 50 лет на встрече в Молодечно в июле 1992 года.

«Борис Кит занимался учеником, как неординарный, высоко образованный человек, который активно поддерживал разные инициативы ученика. Не раз учитель остерегал нас от рискованных, необдуманных поступков. Не осозновали мы тогда, как нелегко было нашему директору, над ним висела смертельная угроза не только со стороны оккупантов, но и от «своих». В послевоенное время советская власть жестоко расправлялась с преподавателями школ типа нашей. Видимо предвидя это, Борис Кит решил оставить Белоруссию.. Блогодаря таким людям как Борис Кит, Иван Давидович, В. Магер, Г. Вербицкий, в этой школе, которая стала действительно белорусской национальной школой, сформировалось и моё гражданское мировозрение, которое, несмотря на жизненые трудности, помогло мне стать известным белорусским художником. Я благодарен своей судьбе за то, что несколько лет был учеником и воспитанником Бориса Владимировича Кита, потому что наша школа, созданная его усилиями, как потом оказалось, стала единственной возможностью погрузиться в берорусскость, осознать себя частью этой нации. Именно в ней мы узнали древнюю историю своего народа, ее литературное наследие, красоту родной речи, потому что почти все предметы велись на белорусском языке высококвалифицированными наставниками. Идея Отчизны, верность заветам её лучших сыновей в борьбе за благосостояние своего народа, постепенно проникли в наше сознание, в нашу жизнь, тем не менее, многие ученики и учителя после войны были осуждены, высланы в ГУЛАГ только за то, что во время оккупации учились и работали в белорусских школах. Есть надежда, что со временем будет создана правдивая и объективная история трагической судьбы белорусского просвещения в тяжёлое военное время. Необходимо должным образом оценить деятельность тех людей, которые самоотверженно служили делу воспитания белорусской молодёжи и безусловно, что в этой славной плеяде сподвижников на ниве национального возрождения имя Бориса Кита займёт почётное место!». (Кастусь Хорошевич, художник «Наш День», 21июля 1992 г.) Кастусь Харашэвич (1927 года рождения) талантлевый белорусский художник, раскрывает в своих картинах редчайшую красоту родной природы Заподной Беларуси. Картины его передают неугасимую любовь художника к родному краю, свидетельствуют о том, что жива и будет жить Беларусь, пока её народ даёт миру таких талантливых людей.

Сам Борис Кит считает, что история Молодеченской торговой школы – это история края во время немецкой оккупации. «Её основание, короткий период деятельности, люди которые создавали её историю в такие тяжкие годы –незабываемая страница в жизни Отчизны,– говорил он на встрече, высказывая благодарность своим ученикам за добрую память о нём. – Она показала, как полные жизни и светлых намерений студенты в свои юные годы, сознавали себя частью белорусского народа, пережившего мучительные страницы своей истории под немецкой оккупацией. Вы доказали своей учёбой, что можете противостоять немецкой идеологии с её делением людей на высшую и низшую расу, что вы достоины зваться людьми...»


ЭМИГРАЦИЯ И НАУЧНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ В США

Германия (1944-1948)
США (1948-1972)
Основание белорусской колонии в Саут-Ривере (1948-1950)

Жизнь в Калифорнии (1950-1958)
Продолжение деятельности по объединению белорусов и начало научной работы

Научная деятельность в Вашингтоне (1958-1972)

Германия (1944-1948)

В 1944 году Борис Владимирович Кит с семьёй уехал на Запад. Тяжело было покидать Родину, где так много было начато хороших дел, столько сил было отдано для развития белорусских школ, где оставались родные, близкие люди, ученики – частица его души. Отъезжал он из Лебедева на подводе с малым сыном и женой и не думал, что в день расставания с Отчизной на железнодорожную станцию придёт большая группа его воспитанников, чтобы высказать благодарность, уважение человеку, который зажёг в них свет знаний, дал наставления на нелёгкую жизненую дорогу и, кто знает, может проститься навсегда. Кто тогда мог подумать, что встреча произойдёт почти через 50 лет, когда многих из них действительно уже не будет в живых. Одни за учёбу в торговой школе будут осуждены, другие, чтобы выжить, держали в секрете этот факт, что они учились при немецкой оккупации, многие выехали за рубеж, а некоторым удалось переодолеть все преграды и благодаря основательным знаниям, полученым в школе, стать настоящими профессионалами, как доктор медицины профессор П. М. Кузюкович, преподаватель Галина Зенько, Софья Маковская, Ярослав Костюк, хирург В. Саврук, художник К. Хорошевич.

Борису Владимировичу повезло на эмиграции, он имел возможность заниматься педагогической деятельностью. Прирождённый педагог, он учил, воспитывал молодёжь, начиная от школы до университета. На эмиграции он не угас, не потерялся в многоликом, многоязычном и противоречивом мире чужбины. Благодаря настойчивости, знаниям, доброжелательному характеру он был и остался белорусом. Его деятельная, трудолюбивая, терпеливая натура продолжала творить историю собственной жизни, которая яркой страницей вписалась в историю всего человечества.

Сначала Борис Кит с женой и сыном попал в Баварию, город Офенбах-Линдау, а позже в Мюнхен, который был страшно разрушен во время войны, нетронутыми остались лишь его красивые околицы. В отстроенном заново Мюнхене Борис Владимирович бывал позже, в 70 годы, когда на радиостанции «Свабода» работал его давний друг М. Сяднёв. Бориса Кита и сейчас притягивает этот древний немецкий город, исключительные исторические и культурные памятники, музеи, театры, картинные галереи, умение баварцев устраивать интересные, весёлые праздники. А тогда в околицах Мюнхена находился лагерь для переселённых лиц, где жили в основном украинцы. Здесь была основана украинская национальная гимназия, в которой Борис Кит в течение трёх лет обучал детей математике. Одновременно сам учился на факультете медицины Мюнхенского университета (1945-1948). Вместе с Б. Китом поступил и некоторое время учился на этом же факультете Витольд Рамук, позже доктор медицины, активный деятель белорусской эмиграции в Чикаго. Пригодилось Борису Киту владение немецким языком, который он усвоил ещё в студенческие годы. Одним из найболее способных его учеников в украинской гимназии был Юра Ольхивски, который позже стал известным американским учёным, профессором Джорджтаунского университета в Вашингтоне.

Однако, надо было думать о постоянном месте жительства. Лагерь для перемещённых лиц – это временный приют, возможность определиться, осознать своё положение и решить, куда податься, где найти надёжное место жительства, работу, которая бы отвечала способностям и интересам, что для Бориса Кита было важнее чем материальное благополучие, хотя для полноценной и свободной жизни человека материальное благополучие также важно и необходимо. И он принял решение переехать в Америку. Было сложенно одному из первых выбраться из эмиграционного лагеря в Германии. Помогли документы о немецком преследовании во время войны в связи с его деятельностью в белорусских школах.

Однако, не имея ни родных, ни знакомых в США, надо было сначала найти спонсора-организацию, которая бы помогла в переезде и обустройстве в далёкой стране. Такая организация нашлась – «Всемирная помощь церкви». Борису Киту с семьёй удалось при её поддержке осуществить свои намерения. Можно только догадываться, какие мучительные-противоречивые чувства владели его душой, когда он с женой и семилетним сыном ступил на качающуюся палубу парохода и через некоторое время впервые увидел славную статую Свабоды в Нью-Йоркском морском пароходстве, и ему нестерпимо захотелось, чтобы пароход повернул назад, снова повёз ближе к Родине. Может в этот момент ему вспомнилось, как он в возрасте своего сына вместе с матерью покидал голодный и холодный Петроград в переполненном обездоленными людьми вагоне. И сейчас ему думалось о бесконечных тяготах – революциях, войнах, репрессиях, разрухах, перестройках, которые вынуждена переживать Отчизна и её народ. Расставаться с Родиной всегда тяжело, тем более, когда не знаешь, вернёшся ли когда-нибудь к её порогу...

США (1948-1972)
Основание белорусской колонии в Саут-Ривере (1948-1950)

Задуманное свершилось! Первые шаги по американской земле Борис Кит сделал в 1948 году. В Нью-Йорке, который произвел неизгладимое впечатление, величавостью, контрастами, отличием от европейских городов, белорусский эмиграмт узнал, что в соседнем городке Саут-Ривере проживает несколько давно приехавших, ещё после первой мировой войны, земляков из Лебедева Молодеченского уезда. И Борис Владимирович вместе с семьёй приезжает в Саут-Риверу, небольшой городок штата Нью-Джэрси, с двух-трёх этажными особняками. Нашёл квартиру у какой-то хозяйки Корсак, которая имела ту же фамилию, что и его жена. Среди старых эмигрантов создается круг знакомых, которые старались помочь вновь прибывшим землякам. В скором времени Борис Кит устроился на работу в фармацевтическую фирму, где первые три месяца он работал в отделе продукции, а потом был переведён в лабораторию химиком. Контролировал качество лекарств, которые выпускала эта фирма. Лаборатория находилась в нескольких километрах от Саут-Риверы, в соседнем городке Нью-Брансвике, зелёном, тихом, очень уютном, где сейчас живёт много белорусов. Он был счастлив от сознания, что смог уехать из Европы, разрушенной и материально необустроенной. Однако мысль о земляках, оставшихся в Германии, не покидала Бориса Кита. Он начинает искать возможные способы помочь им переехать в Америку. И неожиданно помощь пришла сверху. В 1949 году американский президент Гарри Трумэн издал приказ о переселении двухсот тысяч эмигрантов из лагерей перемещённих лиц в Германии. Процедура переселения очень упростилась. Достаточно было, чтобы человек, который проживал в США подписал подтверждение, что берёт на себя все начальные хлопоты, связанные с переездом – съёмом квартиры, встречей эмигрантов.

Борис Кит ухватился за эту редкую возможность. На протяжении короткого времени он выписал сотню подтверждений для белорусов, проживающих тогда в Германии. Поскольку сам он не мог подписать все подтверждения, то это сделали, по его просьбе, другие жители Саут-Риверы. Справиться с этой миссей Борису Киту помогли молодые белорусы Шавровски и Филипович. Почти ежедневно Борису Владимировичу приходилось ехать в порт Нью-Йорка, чтобы встретить своих земляков. Его квартира в Саут-Ривере стала перевалочным пунктом, пока не было найдено временное помещение, где прибывающие белорусы могли бы жить какое-то время, искать себе квартиру или дом, работу при активной помощи Бориса Кита. Кстати, выслал он приглашение и Фёдору Ильяшевичу – белорусскому поэту, литератору, редактору белорусской газеты в Белостоке, своему давнему и хорошему знакомому. Они вместе когда-то работали в Виленской гимназии. Фёдор Ильяшевич преподавал белорусский язык и литературу. И когда в семье Ильяшевича родилась дочь Мариля, то Борис Кит стал её крёстным отцом. Но к большому сожалению, в тот день, когда пришло приглашение в Америку, Фёдор Ильяшевич погиб в автомобильной катастрофе. Его семья осталась в Польше. Мариля живёт в Щетине, стала доктором неврологии, а её муж — Кшиштоф Марлич – профессор медицины, советник президента Польши в этой области, ректор академии медицины. Борис Кит продолжал поддерживать связь с семьёй Марили Марлич, позже часто бывал в Щетине, как и семья Марличей навещала его во Франкфурте-на-Майне.

Пригласил Борис Кит в Америку учителя Вадэйку, бывшего директора гимназии в Барановичах, хирурга Щорса, которого потом избрали вице-президентом американского медицинского общества, композитора Миколу Куликовича, который прислал благодарственное письмо, приехав в Америку, устроился в Нью-Йорке, священника Лапицкого, который основал белорусскую православную церковь в Саут-Ривере, учительницу Ольгу Позняк-Сяднёву, свою бывшую ученницу по Виленской белорусской гимназии, Дарафейчика (дед физика В. Зарецкого из Белорусси, который сейчас живет в Германии), Святослава Ковша, также и своего бывшего ученика по Виленской гимназии, который в 1949 году был руководителем белорусского лагеря перемещённых лиц в Ватэнштэце (Германия). Тут была хорошо налажена жизнь, издавалась газета, которую редактировали Фёдор Ильяшевич и Александр Гаткович (теперь живёт в Англии), работала белорусская гимназия имени Янки Купалы. После приезда в Америку С. Ковш активно занимался белорусcкими делами, стал одним из основателей белорусской церкви Евфрасинии Полоцкой. В Саут-Ривере белорусский священник состоял в редакции журнала «Белорусская думка», какое-то время был руководителем Белорусско-Американского комитета Помощи. Невозможно перечислить всех тех белорусов, которым Борис Кит помог перебраться из Германии в Америку. Однако, не так просто было эмигрировать тем, кто не владел языком страны проживания, трудно было найти работу. Борис Кит и здесь помогал, чем мог. Он, зная француский и немецкий языки, давольно быстро овладел английским и благодаря тому, что в Виленском университете изучал математику, физику и химию, а в Мюнхене некоторое время обучался медицине, получил влиятельную должность в фармацевтической фирме. Это довало ему возможность устроить многих земляков на работу в разные отделы этой фирмы. Некоторое время, например, работал тут известный белорусский писатель Юрий Витьбич.

Уже устроившиеся белорусские эмигранты в свою очередь выписывали из Германии родных и знакомых. Число белорусов быстро увеличивалось. Многие поселились в Саут-Ривере, в Нью-Брансвике, в Пасейке, в Нью-Йорке. «Так благодаря усилиям Бориса Кита в Саут-Ривере возникла самая большая колония белорусов в США», (Владимир Брилевский «70летие профессора Бориса Кита», газета «Беларусь» номер 276, 1980 г.). Витольд Кипель в своей книге «Белорусы в США», которая была издана в Минске в 1993 году, так же отмечает роль Бориса Кита – как основателя первой белорусской колонии в США в послевоенные годы: «Другие белорусы, которые прибыли в Соединённые Штаты после войны, как к примеру, д-р Борис Кит, не только собрали круг деятельных людей, которые могли подготовить необходимые бумаги иммигрантам, но и создали первые послевоенные организации в белорусской среде. Деятельность этих новаторов положила начало цепной реакции. Те, которые прибывали немного позже, находили новых спонсоров и организации, которые облегчали переезд в Америку новым белорусам иммигрантам. Процесс этот набрал размах в конце 1948 – начале 1949 годов».

Чтобы придать больше организованности белорусскому движению в США, был создан Белорусско-Американский комитет Помощи, и Борис Кит стал одним из первых её руководителей. Вот какую информацию про деятельность комитета дает в своей книге Витольд Кипель: «... Организация была зарегистрирована в Олбани, штат Нью-Йорк, под названием «Объеденённый Белорусско-Американский комитет Помощи» 8 ноября 1948 года. Целью организации было оказывать помощь белорусам в процессе эмиграции и устроиства в США. Комитет искал спонсоров для иммигрантов и вёл активную компанию в деле объединения вновь прибывающих сородичей. Со временем организация начала социальную, культурную и политическую деятельность – организовывала литературные вечера, лекции по английскому языку, помогала найти работу, а также основала периодические издания: «Белорус в Америке», «Белорусское слово в Америке» и газету «Белорусская Трибуна». Это были первые белорусскоязычные издания в США. Комитет открыл отделения в Пасейке и Саут-Ривере, в штате Нью-Джэрси, Норт-Голливуде в штате Калифорния и в Нью-Йорке. Руководителями комитета были д-р Иван Ермаченко (1948-1949), д-р Борис Кит (1949-1950), д-р Микола Щорс (1950-1951), ак. Микола Лапицки (1951-1976), ак. Мечислав Бринкевич (с 1976 года). Объединённый Белорусско-Американский комитет Помощи продолжает свою работу и сегодня. Он приобрёл типографское оснащение и с 1960 года помогает в печати периодического ежегодного издания «Белорусская думка». Комитет ведёт широкую социальную, культурную и просветительскую деятельность, а также при необходимости высказывает политические взгляды и потребности белорусов.»

Борису Киту в его деятельности организатора и основателя белорусской колонии много в чём помогали украинцы. Они часто выступали от имени белорусов, особенно в первое время, когда белорусы ещё не успели приехать в Америку. Борис Кит умел ладить с разными людьми, для него была важна внутренняя суть человека, а не национальность или политические взгляды. И потому, когда в Саут-Риверу начали приезжать белорусы разных политических взглядов, он надеялся, что здесь, в чужой стране, они объеденятся и будут вместе, помогая друг другу. К сожалению, чем больше их приезжало, тем чаще возникали ссоры и споры. Объединения не получилось и Борис Кит в полном разочаровании решил покинуть Саут-Риверу и переехать в Лос-Анджелес, штат Калифорния (1950).

Жизнь в Калифорнии (1950-1958)
Продолжение деятельности по объединению белорусов и начало научной работы

В Лос-Анджелесе Борис Кит остановился у знакомых поляков, которые жили в лагере перемещённых лиц в Ватэнштэце, где в основном находились белорусы. Жена этого поляка была белоруской, её сестру Борис Кит выписал в Америку. Она и попросила его навестить её родных Мицисов в Лос-Анджелесе. Их гостеприимностью и воспользоволся Борис Кит в первое время после переезда в этот незнакомый американский город. Здесь он начал искать работу в области фармацевтической химии, опыт он уже получил в Саут-Ривере. Но к сожалению, тут индустрия фармацевтики не была так развита и Борису Киту пришлось устроиться на фабрику, которая выпускала телеаппараты. Это была тяжёлая и очень опасная работа. Вскоре он перешёл в химическую лабораторию доктора Вилярда, которая находилась в Голливуде, на ответственую работу химика контролёра. После двух месяцев частное бюро по трудоустройству нашло ему работу химика контролёра при изготовлении лекарств, в основном витаминов, где его непосредственным начальником был Дан Эткинс – выдающийся организатор химиечской индустрии в Калифорнии. У него с Китом сложились хорошие отношения, они стали дружить семьями и позже Дан Эткинс с женой не раз приезжали к Борису Киту в гости в Вашингтон и во Франкфурт-на-Майне.

В фирме Дана Эткинса Борис Кит работал три года (1951-1953). В 1953г. Дан Эткинс основал новую фирму, забрал с собой Бориса Кита и до 1956 года продолжалась его относительно спокойная, материально обеспеченная жизнь в Лос-Анджелесе. Одновремеено Борис Владимирович занимался объединением белорусов в Калифорнии.

А началось всё с личного праздника, семейного торжества. В тот самой день, когда жена Нина родила второго сына (Виктора), Борис Владимирович возвращаясь с больницы, зашёл в магазин, хозяином которого был украинец Микола Новак. Разговорились, познакомились, отметили рождение нового человека и решили вместе вести деятельность по объединению белорусов и украинцев. Борис Владимирович начал ходить на украинские собрания, выступал с речью от имени белорусов. Приехал в Калифорнию Чеслав Найдзюк, юрист по образованию, бывший ученик Бориса Кита, который также эмигрировал в Америку. Он брат Язепа Найдзюка – автора учебника по белорусской истории и известного деятеля национального движения в Западной Белоруссии (Найдзюки родом из Волковыска, деревня Репля), редактор журнала «Шлях молодзи» (1929-1939). Кстати, книга Язепа Найдзюка, Ивана Косяка «Беларусь вчера и сегодня» переведена на русский язык издательством «Наука и техника» в Минске, 1993 г.. Чеслав Найдзюк хорошо владел литовским языком и выступал перед литовскими земляками, на их родном языке. Литовцы уже довольно крепко укоренились в Америке и жили по всей Калифорнии. И белорусы, и литовцы, и украинцы чувствовали себя здесь братьями, и объединяла их любовь к оставленной близкой и такой далёкой теперь Родине.

Борис Кит и Чеслав Найдзюк, как белорусские представители, на общих сходках и встречах с литовцами и украинцами, вели активную работу по объединению белорусов, которые прибывали в Калифорнию чаще всего по приглашению Бориса Кита. После Чеслова Найдзюка из Саут-Риверы в Лос-Анджелес приехала семья белорусских артистов Мяленцевых. Отец – Олимп Мяленцев – пианист и композитор, мать – Мария Мяленцева – певица, их дочь Нона – танцовщица. До войны они были артистами Белорусского Государственного Академического театра оперы и балета. После войны были вывезены в Германию, попали в Американскую зону оккупации. В 1950 г. Борис Кит выписал их в Саут-Риверу, а позже в Калифорнию, где вместе с Миколаем Новиком старался устроить их в Голливуд, но это не получилось. Мяленцевы много помогали в основании белорусских организаций, часто выступали с программой белорусских концертов перед украинцами и литовцами. Спонсором их концертов часто был Институт международных дел в Лос-Анджелесе. В далёкой Калифорнии звучали, щемящие сердце, мелодии любимой Отчизны: «Я табун стерягу», «Вол бушуе – весну чуе», «Хлопец пашеньку пахае», «Васильки» «Не ходи ты каля хаты». «Лявониха», «Люблю наш край...». На глазах присутствующих блестели слёзы, чуствителные сердца откликались на знакомые с детства любимые песни родного края... Такие концерты имели мощное эмоциональное воздействие на людей, содействовали тесному объединению земляков. Белорусское дело в Калифорнии продолжало жить и после отъезда Бориса Кита в Вашингтон, здесь остались Мяленцьевы, Чеслав Найдзюк, многие другие белорусы. Это была первая в Калифорнии белорусская волна эмиграции, которую объединил и основал Борис Кит для живущих в этой части Америки белорусов.

Интересные воспоминания о жизни белорусов в Лос-Анжелесе написал Чеслав Найдзюк «В Лос-Анджелес я приехал 13 октября 1950 г. по приглашению своего учителя и классного воспитателя Виленской белорусской гимназии проф. Бориса Кита. Был тогда я ещё холост и стал жить в доме семьи Бориса Кита в Норт-Голливуде. Это помогало нам в совместных усилиях по налаживанию контактов и связей, как с близкими сородичами, так и с организациями других национальностей. Из своего прошлого проживания в штате Нью-Джэрси мы имели полномочия от имени Белорусских организаций представлять их в Лос-Анджелесе и пропагандировать белорусскую культуру. 9 декабря 1950 г. в доме Китов было основано отделение Объединённого Белорусско-Американского комитета Помощи в составе руководства: главой был избран Ч. Найдзюк, заместителем – А. Мицис, секретарём – Н. Кит, казначеем —Л.Стадников. С этого времени велась переписка с Главным управлением комикета в Саут-Ривере. Поддерживались контакты с белорусским комитетом и с Конгресом Америки, БНР и БЦР. Между тем, в то время в Лос-Анджелесе уже были хорошо оргонизованы и активны наши национальные соседи. Они имели свои национальные костёлы и церкви. Надо было связаться с ними и ближе познакомиться. Встречи организовывались на многочисленных празничных вечерах и торжествах. В гостях у литовцев я сказал приветствие на литовском языке. Персональные встречи позволили познакомиться с известными деятелями, такими как профессор Биржишка, генерал Раштикис, Микола Новак. У украинцев выступали проф. Б. Кит, магистр Ч. Найдзюк. На особое внимание заслуживает выступление по телевидению г. Нины Кит с показом приготовления белорусского холодника. При необходимости комитет помогал своим сородичам. 11 марта 1951 г Б. Кит принимал у себя дома известного певца Павла Прокопенко и был 26 марта 1951 г на его концерте в Лос-Анджелесе. Постоянно издавали печатную хронику о жизни белорусов в Калифорнии в газетах «Бацькаушчына», «Беларусь», «Белорусская трибуна», «Церковны Светоч», «Божым шляхам» и др. Поддерживали их подпиской и распространением. Даже распространяли праздничные и другие открытки. Писали приветствия белорусским организациям по поводу торжеств: годовщины Акта 25 марта и Слуцкого восстания. Писали и доводили до сведения американские учереждения о нуждах белорусов. Например, 9 июня 1952 г. выслали сенаторам и послам проект закона об эмиграции жертв войны (на 43 листах). Со временем отношение к белорусам менялось, прибывали новые сородичи, а некоторые покидали Лос-Анджелес, как и семья Китов. Написать воспоминания – сложенно, требуется много времени, которого постоянно не хватает. Кому-то придётся, раньше или позже, подытожить и сейчас без страха передать для всеобщего ознакомления на Беларусь, тем более, что многое получилось в этом мире. Чеслав Найдзюк»

Про первые белорусские организации в США писал и Иван Касяк в разделе «Вторая мироваяп война и послевоенное время» (книга «Беларусь вчера и сегодня», с. 354). «Новыми белорусскими эмигрантами в США в 1948 году была создана организация помощи. Она была вызвана потребностью нести помощь белорусам эмигрантам из Германии в страны постоянного проживания. Вновь прибывшие эмигранты М. Филипович, И.Ермаченко, Б. Кит, В. Чаботаревич и другие основали Объединённый Белорусско-Американский комитет Помощи, на его деятельность получили гарант. Центр комитета находился в Нью-Йорке, а отделения вскоре возникли в Саут-Ривере, Пасейке (штат Нью-Джерси), а позже и в Голливуде (штат Калифорния). Целью организации была: материальная помощь белорусам в Америке и в других странах, помощь белорусам-беженцам (ДП) эмигрировать из Германии в Америку, поддеживание в своей среде белорусского культурного наследия, поддерживание связи с другими национальными представителями в Америке...»

Борис Кит, как настоящий патриот, отдавал много сил и времени организации белорусских земляков в США. Однако, не эта деятельность со второй половины 50-х годов станет главной для него. Недолгий период жизни в Саут-Ривере, переезд в Лос-Анджелес были своеобразным трамплином перед его восхождением на вершину научной карьеры. В свободном мире, каждому человеку известно, сначала надо сориентироваться, осмотреться, понять, на что ты спасобен и чего можешь достигнуть. Оказалось, что талант, знания, образование Бориса Кита, полученные в Белоруссии и в Виленском университете – богатая почва, которая может дать хорошие всходы. Тут же в Лос-Анджелесе, начинаеться космическая эра в научной деятельности Бориса Кита, когда он устроился на работу в известную фирму «Nockwell In American Aviation» (центр «Rockwell International»), которая создавала почти все найболее успешные американские проекты космические и по аэронавтике, начиная от первых стратегических, межконтинентальных ракетных систем, как «Navaho» и наиболее грандиозного проекта ХХ столетия «Apollo» (полёт человека на Луну), до сегодняшних челночных космических кораблей «Shuttle». Надо отметить, что эта фирма имела отдел аэронавтики, где были разработаны такие самолёты, как Р-54, они помогли победить Германию, закончить Вторую мировую войну, и где создавались проекты современных ракетных самолётов. Лос-Анджелес в то время вообще был центром ракетной промышленности, многие фирмы и научные учереждения работали над космическими проектами. Фирма, где работал Борис Кит, имела множество отделений: космических исследований, атомных разработок, аэронавтики, развития комьютерной отрасли, ракетных моторов и др.

Борис Кит сразу попал в настоящую научную атмосферу и работал на протяжении 25 лет в космических исследованиях США. В качестве математика и системного аналитика принимал участье в нескольких важнейших программах развития межконтинентальных ракетных систем. Но начинал он со знакомства с работами высокоинтеллектуальных коллег, для которых были созданы идеальные условия работы, изучал научную литературу, входил в суть их исследований. Он испытывал чрезвычайный подъём духа и чувство гордость от сознания, что он работает совместно с высшей американской научной элитой.

Руководители фирмы, учитывая практический опыт Бориса Кита как химика с его профессиональным образованием физика и математика, поручили ему исследовать возможность использования жидкого водорода для системы «Navaho». Это было время, когда об использовании жидкого водорода лишь рассуждали, о нём можно было только мечтать. Большой сложностью в этих исследованиях было то, что во-первых жидкий водород быстро испарялся: он имел очень низкую температуру, а во-вторых он всегда являлся в странных формах – орто- и паро-водорода. Орто-форма сама переходила в паро-форму, выделяя большое количество тепла. Углубляясь в эти проблемы, Борис Кит чувствовал себя первооткрывателем. Он целиком ушёл в работу, просиживал в библиотеках, перечитывал множество научной литературы, провёл огромное количество анализов и исследований. На основе проделанной работы он написал реферат, выступил с научным докладом, которой вызвал всеобщую заинтересованность. Предварительные результаты были хорошими, обнадёживающими и поэтому решено было продолжить исследование качества жидкого водорода как будущего ракетного топлива. Это была первая научная работа Бориса Кита, которая имела большое влияние на позднейшие исследования жидкого водорода, который сейчас стандартно используется в ракетных системах «Apollo», «Shuttle». Окрылённый перспективами научных достижений в такой важной области, Борис Кит решил написать первый в истории науки учебник о всех возможных видах топлива для ракетных систем. Фирма полностью его поддержала в этом начинании. Книга вышла в 1960 году с вступлением известного учёного, основателя современной аэродинамики Теодора фон Кармана, с которым Борис Кит был хорошо знаком. Книга была напечатана в престижном издательстве «Macmillan Company» в Нью-Йорке под названием: «Rocket Propellant Handbook». Она быстро разошлась по всему миру вместе с именем автора – Бориса Кита. Книга имела много солидных рецензий, в которых угадывалась важность учебника, как первой заявки в этой области, тем более, что благославил её сам Теодор фон Карман. Поколения инженеров ракетных двигателей пользовались этой книгой, её и сегодня используют как необходимый источник те, кто занимается проблемами космических исследований. В 1962 году в Советском Союзе был издан учебник Я. М. Паушкина «Химия реактивного топлива» в издательстве Академии наук СССР, в котором есть ссылка на работу Бориса Кита, как на базовый учебник.

Позже, в 1987 году в журнале «Astronautik» была опубликована статья Бориса Кита «Мои личные воспоминания о Теодоре фон Кармане», где он рассказывает не только про жизненый путь и научную деятельность выдающегося учёного, встречи и совместную работу, но и про то время, когда велись исследования ракетного топлива, писалась книга по этим проблемам. Основой статьи явился доклад, с которым Борис Кит выступил в Брайтене (Англия 1987 г.) на конгрессе по астронавтике.

Вот небольшой отрывок из этих воспоминаний: «Я познакомился с доктором Теодором фон Карманом в 1958 году на конгрессе по астронавтике в Амстердаме и был поражён доступностью, простотой этого большого человека... Он дружески, уважительно относился к каждому, кто с ним знакомился, интересовался работами, какими тот или другой учёный занимался, интересоволся личной жизнью, не жалел времени для людей. Прежде чем написать вступление к моей книге, он захотел прочитать её и попросил принести на следующий день в гостиницу. В назначенное время я приехал к доктору Теодору фон Карману и увидел в его номере много журналистов и учёных. Это было время, когда весь мир обсуждал успех Советского Союза в связи с запуском в космос первого исскуственного спутника Земли и все задавали Теодору фон Карману множество бесконечных вопросов. Увидев меня, доктор Карман приостановил разговор с журналистами и начал расспрашивать меня о книге и деятельности в области исследования космоса. Он был доволен, что издание моей научной работы поддерживает «Norty American Aviation», фирма, где я был на службе и тем , что я хорошо знал его ученика Эдуарда ван Дриеста – выдающегося учёного-исследователя.

После Первого конгресса по астронавтике в Амстердаме я вернулся в Вашингтон, где руководил важным исследовательским проектом для министерства воздушных сил США. Я много времени проводил в библиотеке конгресса в Вашингтоне. И доктор Карман, зная это, попросил меня делать выписки из публикаций, которые его интересовали. В скором времени доктор Карман сам приехал в Вашингтон с циклом лекций, позвонил мне и попросил принести выписки по ракетному топливу, которые ему нужны были для выступления в конгрессе. Он пригласил меня к себе, чтобы посоветоваться по некоторым вопросам. Я высказал удивление, почему имено со мною, а не с другими специалистам в этой области, на что получил ответ: «Всё в порядке, доктор Кит, я прочитал Вашу книгу о реактивном топливе очень внимательно, написал введение к ней, и считаю её самым лучшим истчником в этой области. Она полностью меня удовлетворяет. Между прочим, доктор Кит, я сегодня ещё не завтракал. Должен ли я и для Вас попросить приборы? Я ответил согласием и вскорие был в гостинице. Доктор Карман шёл мне на встречу из своей спальни босиком в халате. Трудно было поверить, что этот маленький человек – основатель современной аэродинамики и сверхзвуковой эпохи. Мы завтракали и обсуждали вопросы, нужные доктору Карману для доклада в Конгрессе США. На следующий день вечером я спросил Кармана, много ли вопросов было после его выступления у членов конгресса. Он посмотрел на меня, усмехнулся и ответил: «Борис, сенаторы у меня спрасили только про разницу между жидким и твёрдым топливом».

Позже я часто встречался с доктором Карманом в Вашингтоне. Дружеские, сердечные отношения установились между нами. Во время моих поездок в Европу я навещал доктора Теодора фон Кармана в Париже (он возглавлял комитет по астронавтике при НАТO). Он просил меня оценить новые идеи по астронавтике моих друзей и сотрудников «North American Aviation» Rockwell International»), высказать своё мнение.

В конце своей жизни доктор Карман очень интересовался историей астронавтики. В разговорах, докладах, выступлениях он постоянно ссылался на эпизоды из истории или литературы. Особенно ему нравились книги Жуль Верна, предвидение писателя-фантаста технических открытий (подводной лодки, телевидения, полёта на Луну). В 1962 году я слушал доклад доктора Кармана в Вашингтоне на Конгрессе международного географического года. Он высказал восхищение описанием полёта на Луну Жуль Верном, который указал даже место запуска ракеты – точку 27° 7" северной широты и 77° 3" западной долготы (по Гринвичу), где сегодня близко находится центр им.Дж. Ф. Кеннеди (Канаверал), откуда запускают американские космические корабли. К сожалению, доктор Карман не дожил и не смог порадоваться полёту американцев на Луну. Он умер на шесть лет раньше этого знаменательного события. Кроме Жуль Верна фон Карман интересовался Гарретом Сёвиссом, американским писателем ХХ столетия, также писатель-фантаст. Теодора фон Кармана удивляла его исключительная память и знание художественной литературы. Я помогал ему в поисках старых журналов и газет, в которых когда-то печатались произведения Гаррета Сёвисса и нашёл в библиотеке конгресса газету «Бостон пост», совсем трухлявую от старости, в которой было напечатано «Путешествие на Марс», сделал копию и принёс Карману. Он был счаслив, получив эту находку, использовал её для подтверждения своих научных предположений и гипотез, а мне был очень благодарен за мой, как он считал, вклад в его исследования. Это был последний раз, когда я видел доктора фон Кармана – прекрасного человека, выдающегося учёного и друга». (Dr.phil. Boris Kit «Meine personlichen Erinnerungen an Theodore von Karman». Astronautik. Heft 1,1987. s. 17).

Когда Теодор фон Карман умер на 81 году жизни, президент Кеннеди высказал сочувствие близким и сожаление, что ушёл из жизни один из самых великих гуманистов и учёных мира. Похоронили Теодора фон Кармана в германском городе Ахене, где он основал институт аэродинамики.

***

4 октября 1957 года свершился исторический, мирового значения прорыв в космос – Советский Союз осуществил запуск первого спутника Земли. Это событие всколыхнуло весь мир. Многие учёные, отмечая успех советских исследователей в области космонавтики, писали:

«Решить успешно в короткий срок такую сложную задачу, как запуск первого спутника, могла страна, которая имеет немалое количество специалистов и великий научно-технический потенциал». И дальше «Человечество благодарно Королёву за свершённое. Получить признание человечества – значит быть выдающимся деятелем науки и культуры» (Герман Оберт – один из первых пионеров ракетной техники, участник создания первого американского спутника, с 1958 года жил в ФРГ).

«Если русские запустили такой спутник – 83,6 кг., значит они могут поднять и большую тяжесть» (Джозеф Каплан – возглавлял национальный комитет США по проведению международных геофизических исследований).

«Человек больше не прикован к своей планете» (Фредерик Жолио-Кюри – французский физик).

«Советские учёные много сделали для развития мировой космонавтики, дали мощный импульс её дальнейшему быстрому движению вперёд» (Борис Кит).

Научная деятельность в Вашингтоне (1958-1972)

Необычайно широкий резононс в связи с запуском первого спутника Земли воспринимался в мире как величайшее достижение человеческого разума, исключительного таланта. Американцы, задетые тем, что не они первыми отправили в космос искусственный спутник Земли, активизировали свою деятельность в этом направлении. Президент Америки поставил задачу: опередить советских ученых в космических исследованиях. Было собрано для совместного сотрудничества множество учёных, ракетных экспертов со всех концов Америки. И Борис Кит оказался в их числе, потому что работал в этой системе и кроме того хорошо знал русский язык. В 1958 году он был вызван из Лос-Анджелеса в Вашингтон и начал работать в Министерстве воздушных сил США, в отделе астронавтики. Кроме того на Бориса Кмта, как на молодого, перспективного учёного, были возложены и обязанности государственного советника, эксперта по развитию международной астронавтики, в основном советской. Он начал налаживать контакты в свойственной ему доброжелательной манере, тем более что обладал такими качествами характера как компетентность, толерантность, дипломатичность. Всё время, находясь над политикой, он не чувствовал никакой вражды к своей бывшей стране, не был националистом, содействовал миролюбию, в душе сохранил неугасимую любовь к Родине. Советский спутник, можно сказать, помог Борису Киту выйти на мировую арену. В Вашингтоне он изучал успехи в космонавтике других стран, писал рефераты, начал ездить на международные конгрессы, выступать с докладами. В это время происходит множество встреч и знакомств Бориса Кита со славными людьми. С Вернером фон Брауном — немецким учёным (начинал научную деятельность в Германии, после войны в Америке продолжал разрабатывать ракетную технику), Борис Кит впервые встретился на Международном конгрессе в Амстердаме (1958 г.), но более близко они сошлись на Вашингтонском мировом космическом форуме. Когда Бориса Кита представили Вернеру фон Брауну, он сказал: «Господин Кит, вам не надо другой раз представляться, я уже знаком с вами по вашим работам». И Карман и Браун, несмотря на свою гениальность, были без комплекса величия, ничто человеческое не было им чуждо. Вокруг них собирались талантливые люди, которых притягивали не только звучные имена, известных во всём научном мире учёных, но и доступноить, простота. Борис Кит, хорошо зная области их деятельности, чувствовал, что Вернер фон Браун (1912-1977) больше администратор, организатор науки. (Начинал как конструктор ракет, один из руководителей германского военного-исследовательского ракетного центра в Пенямюнде, где была создана ракета А-4. В 1945 году эмигрировал в США. Здесь под его руководством разработаны ракеты «Редстоун», «Юпитер», ракета носитель «Сатурн» (для космического корабля «Apollo»). Позже Борис Кит сотрудничал с Брауном и как учёный, и как переводчик при встречах с русскими учёными.

Борис Владимирович хорошо знал и был в дружеских отношениях с профессором Фредериком Ордвеем – автором многих книг в области истории астронавтики, бывшем сотруднике и соавторе работ Вернера фон Брауна. Федерик Ордвей – основополжник Международной федерации астронавтики в 50 годах, а позже работал в Министерстве энргии в Вашигтоне начальником отдела специальных проектов, являлся руководителем секции истории Международной академии астронавтики, где Борис Кит часто выступал с научными докладами. Фредерик Ордвей – известный учёный в Америке и в мире – рекомендовал Бориса Кита академиком в Международную академию астронавтики. Эта академия была основана в начале 60-х годов Теодором фон Карманом. Её цель – объединять выдающихся учёных мира, которые занимаются проблемами астронавтики, совместно разрабатывать будущие проекты, сплотить усилия учёных мира в этом направлении.

Ежегодно академия проводит конгрессы по астронавтике, её ежегодные встречи совпадают с заседаниями Международной федерации по астронавтике, которая планируется зарание и проводится в разных странах мира в больших городах. В федерацию входят все, кто занимается астронавтикой, а в академию выбирают тех, кто достиг отличных результатов, внёс значительный вклад в науку. Найбольшее количество членов Международной академии астранавтики – учёные Америки.

В 1960 году в Рочестере (США) состоялся Международный конгресс физиков-ядерщиков. В период его подготовки Борису Киту позвонили из госдепартамента и предложили стать координатором группы пятидесяти учёных, которые прибыли на этот конгресс из СССР. Так состоялось его первое знакомство с А. Блохинцевым, Н. Боголюбовым, А. Благонравовым, Г. Будкером, В. Векслером и другими известными советскими академиками, гениальными, талантливымими исследователями в области ядерной физики и космоса. Из Германии на конгресс приехал Вернер Гейзенберг – создатель квантовой механики, нобелевский лауреат, прибыл американский физик Роберт Оппенгеймер – «отец» первой атомной бомбы, которая была создана под его руководством в США.

Группу советских учёных Борис Кит сопровождал по Америке, знакомил с её экзотикой, известными местами. Побывали они и в Калифорнийском университете Беркли (пригород Сан-Франциско), который имеет около 50 филиалов во всех городах Калифорнии. Университет Беркли – центр ядерных исследований всего мира. На факультете физики тогда работало много нобелевских лауреатов. Многие из них были первооткрывателями новых химических элементов, дополнили таблицу Менделеева. Профессора университета приглашали советских учёных на научные встречи, коктейли, банкеты. Борис Кит был в центре этих встреч, познакомился со всеми нобелевскими лауреатами. В дни поездок с советской группой он найболее сблизился с Д. И. Блохинцевым (1907–1979), физиком, директором Института ядерных исследований в г. Дубно, руководителем работ по созданию первой в мире атомной электростанции. Д. И. Блохинцев написал множество работ по квантовой механике, атомной и ядерной физике, теории ядерных реакторов, физике элементарных частиц, методологии физики. Благодаря этим встречам в Америке, Борис Кит становится известным человеком и среди советских учёных, тем более, что он основательно изучил и лично участвовал в развитии и исследовании международной астронавтики. Заинтересованный успехами советских учёных в области космонавтики, он написал свою вторую книгу «История и современное состояние советской астронавтики», она вышла в свет в 1964 году, в соавторстве с Фредериком Ордвеем (получил высшее образование в Гарвардском университете и Сорбоне, подарил Борису Киту много своих книг, с тёплыми, дружескими надписями). Книга по истории советской астронавтики (600 стр.) стала необходимой для тех, кто занимается космическими исследованиями, она находится во многих библиотеках мира, в том числе и в библиотеке конгресса, музее астронавтики в Вашингтоне. После этого Борис Кит принимал участье в первых исторических переговорах между США и СССР по сотрудничеству в области космонавтики, где снова встретился со знакомыми учёными, которых раньше сопровождал по Америке. И позже, когда делегации советских учёных самого разного уровня приезжали в Америку в рамках этого сотрудничества, он был постоянным участником, советником, руководителем и переводчиком научных переговоров и встреч.

В 1963 году Борис Кит переводится на работу в отдел Международной корпорации Телефонной и телеграфной связи (International Telephone and Telegraph Corporation). Фирма занималась исследованием и изготовленим спутников связи. Борис Кит стал советником президента этой фирмы, много занимался исследованием методов связи с Луной. Это был период подготовки полёта американцев на Луну. На этой работе Борис Владимирович смог больше сосредоточиться на своих научных достижениях и обобщить сделанное. Он пишет статьи в журналы по астронавтике, доклады, с которыми выступает на международных конгрессах по космонавтике.

В научном мире Америки существует традиция – для осуществления больших проектов собирать лучшие умы, создавать временные коллективы исследователей самого высокого профессионального уровня. Но когда работы подходят к завершению, многие учёные, исполнив свою задачу, вынужлены искать другую работу. Так случилось и с коллективом, который работал над запуском космических спутников Земли, но Борису Киту и его коллективу не пришлось искать другого занятия, им была поручена математическая разработка связи и подготовка пилотируемых космических кораблей для полёта на Луну. Применение математики для повышения эффективности операций в каждой области человеческой деятельности – это новая наука родилась в Англии во время Второй мировой войны, после блестящих успехов, математически рассчитанных операций, против немецких подводных лодок в Атлантическом океане (радиолокационные станции).

Математическая практика оказалась кстати, когда позже Борис Кит работал в разных учереждениях: национальном бюро стандартизации, Министерстве коммерции, затем в штаб-квартире армии, в Министерстве коммуникации. Здесь он занимался в основном исследованием методов повышения эффективности административной деятельности с помощью математики. Ему пришлось решать черезвычайно сложенную задачу, которая предусматривала стремление рационального американского населения, быть впереди всех в мире. Во время его работы в бюро стандартизации при президенте США была собрана группа учёных, куда вошли специалисты разных областей, в том числе и Борис Кит, для исследования технологий развития и сравнения их между Европой, Америкой и Японией. Он принимал затем активное участье в подготовке доклада президенту Линдону Джонсону по этим проблемам. Когда в 1967 году в Женеве проводился Мировой конгресс по стандартизации, Борис Кит был официальным американским делегатом на этом конгрессе, избирался секретарём комисси по стандартизации электронной продукции. Получил благодарность за успешную работу.

В Америке изпользуется англииская система мер, в то время, как весь мир перешёл на метрическую систему (например – американскую электрическую лампочку нельзя использовать в Европе). Борис Кит, как математик, подсчитал, сколько средств из-за этого теряют американцы. С группой экспертов-экономистов он подсчитал, что например, фирме «Дженерал электрик» стоило бы 6 600 мил. долларов, чтобы перестроить своё производство. Поэтому многие частные фирмы не могут сразу перейти на европейский стандарт, создают специальные цеха, которые отдельно выпускают для Европы свою продукцию. С такими математическими рассчётами, исследовательская группа Бориса Кита обратились в конгресс, который решил постепенно переходить на европейскую систему мер, хотя частным фирмам не прикажешь..

Раборая в математическом отделе Министерства коммуникации и транспорта, Борис Кит решал проблему, как улучшить эффективность работы транспорта, используя компьютеры, сколько будет стоить перенос железной дороги загород и многие другие вопросы. Для этого он должен был устанавливать контакты с исследовательскими центрами университетов, поручая им контроль, анализ деятельности разных отраслей производства, инспектировать их работу. Всё это свидетельствует, что Борис Кит всегда был на страже времени, научно-технического прогресса и как учёный, всегда находил применение своим знаниям в жизни, не замыкаясь в узкой теоретической сфере. Умение использовать знания реально на практике дало ему возможность подключиться к группе американских учёных, профессорв и совершить кругосветное путешествие в конце 60 годов, побывать во многих странах (Японии, Индии, Испании, Канаде, Англии, Швеции, Норвегии, Финляндии, Германии и др.), где он выступал с научными докладами. Побывал он и в Польше, читал лекцию в Краковском университете, где смог выступить перед студентами на польском языке. Здесь ему не раз пригодилось то, что его Родина – Беларусь в годы его юности, находилась в составе Польши. Но горько было вспоминать, что в 30 годы польские власти объявили его неблагонадёжным и ему было запрещено выезжать за границу даже с туристической группой.

Только когда Борис Владимирович Кит вырвался в Америку, он объездил весь мир, чувствуя себя свободным человеком, нужным людям. Америка стала второй родиной для белоруса Бориса Кита, она дала ему всё, что надо человеку для нормальной жизни. Он реализовался как учёный, исполнились его мечты и надежды, здесь выросли и живут его сыновья.
Быстро пролетели годы в интересной, захватывающей деятельности.


ПЕРЕЕЗД В ГЕРМАНИЮ

Профессорская работа на университетах Европы (1972-1992)
Работа над диссертацией (1972-1982)
Академик Международной академии астронавтики (1991)

Профессорская работа на университетах Европы (1972-1992)

Однако в сердце навсегда сохранился образ горячо любимой Родины, хотя и затуманинный долгими годами расставания. Может потому, выйдя на пенсию, Борис Кит выбрал для постоянного проживания Германию, европейскую страну с высокой культурой и с высоким уровем жизни, всё же ближе к Отчизне, куда он, несмотря ни на что, мечтал вернуться. Борис Кит никогда не забывал Белоруссии, всегда интересовался её жизнью, хорошо знал тяжёлую, мучительную её историю, потому что сам был участником и свидетелем её исторических событий.

В 1972 году Борис Кит переезжает во Франкфурт-на-Майне – необычно красивый, древний город, бывший центр святой Римской империи, а сейчас один из современнейших городов Европы, где по-немецкий рационально соединяются далёкая история и день сегодняшний. Город этот соединён через суперсовременный международный аэропорт со всеми столицами мира (что немаловажно было для такого подвижного, непоседливого человека как Борис Владимирович). По улицам Франкфурта идёшь, как по страницам истории, где старые готические здания соседствуют с высокими гостиницами, офисами, банками. Величавую красоту городу придаёт широкая река Майн, мосты, уютные пешеходные улицы с яркими, богатыми витринами многочисленных магазинов, памятники знаменитым людям, музеи, скверы и парки, чистая, досмотренная набережная и жилые кварталы со множеством цветов, зелени и ни один дом не повторяет другого, всё радует и притягивает взгляд.

Борис Кит прекрасно знает историю Германии, а о Франкфурт многим белорусам, которые бывали в Европе, пользовались его гостеприимством, мог рассказывать как лучший гид – бесконечно и интересно. Сообщения про поселения, где теперь привольно расположился Франкфурт, известны до нашей эры. В 794 году Карл Великий устроил тут державное поселение европейского значения. В ХII столетии Франкфурт навестил Фридрих I Барбаросс. В 1356 году император Карл IV выдал Золотую Булу, которая сделала Франкфурт городом, где короновали немецких императоров. И сейчас на средневековой, старой площади в огромном зале городской ратуши висят портреты императоров, которые шли на церемонию коронации в величественный собор против ратуши. Перед собором сегодня можно увидеть (после археологических раскопок ) открытые римские мостовые, которые помнят легионеров Цезаря, Домициана... В 1749 г. во Франкфурте родился Иоганн Вольфганг Гёте – славный немецкий поэт, в музей которого и к памятнику идут люди самых разных национальностей и цвета кожи, чтобы отдать дань памяти, поклониться великому немцу... В 1848 г. во Франкфурте собирается Первый общенемецкий парламент, на его здании сейчас висит множество мемориальных досок, а громадный зал парламента, впечатляет своими размерами, скромностью и аскетичностью и одновременно величавостью убранства. Дух истории чувствуется здесь, слышатся голоса ораторов парламентариев. На протяжении ХIХ столетия во Франкфурте, в соседнем Висбадене перебывало много знаменитых людей, особенно русских аристократов. Здесь писал свои произведения Тургенев, бывал Достоевский... Не верилось, что во время войны, Франкфурт был полностью разрушен, настолько он сейчас хорош и богат, а следы Второй мировой войны можно увидеть лишь на фотографиях в музее города.

Борис Владимирович Кит поселился во Франкфурте не для того, чтобы наслаждаться красотами Германии, жить размеренной, спокойной жизнью, заслужившего свой отдых, человека. Он выбрал Франкфурт, как географический центр Европы ещё и потому, что тут находились основные европейские филиалы Вашингтонского Мэрилендского университета, в котором он преподавал математику с того времени, как поселился в Вашингтоне, несмотря на занятость исследовательской деятельностью. Первое знакомство с университетом состоялось, когда Борису Киту было поручено написать книгу про развитие космонавтики в Советском Союзе. Но существовало правило, чтобы темой руководил и был её спонсером какой-нибудь университет. И такой спонер нашёлся, как часто это бывает, совсем случайно. Однажды Борис Кит летел в Японию на Международный конгресс, место его в самолёте оказалось рядом с местом профессора Мэрилендского университета Сингера. Они познакомились, разговорились и профессор Сингер предложил свой университет в качестве руководителя-гаранта книги Бориса Кита. Непосредственным куратором этой работы в Мэрилендском университете стал профессор Джон Толл, декан факультета физики и астрономии, известный учёный, советник президента США, которого позже избрали ректором университета. После издания книги Борису Киту предложили стать преподавателем математики на университете. Поскольку он был на государственной должности, то мог читать лекции только на вечернем факультете, где учились взрослые люди, которые хотели иметь высшее образование.

Мало в Америке университетов с таким богатым наследием, как Мэрилендский. Сегодня это один из величайших универитетов США. Он был основан в 1807 году в Балтиморе (штат Мэриленд, недалеко от Вашингтона, получил имя от Божей Матери – святой девы Марии), начинался с факультета медицины и юриспруденции. Затем были открыты факультеты по всем областям знания – от гуманитарных до физико- математических. Через полстолетия университет вырос до одного из основных в Америке. Сейчас Мэрилендский университет – это система из 11 самостоятельных университетов в штате Мэриленд. Главная и найбольшая его часть находится в Калэдж-Парке, пригороде Вашингтона, где имеются все факультеты, в том числе и вечерний, для тех кто работает (University College). В эту часть Мэрилендского университета включаются все филиалы за рубежами Америки, которые находятся на тех континентах, где базируются американские военные силы, компактно живут американцы. Около 600 таких филиалов есть в Европе, много в Японии, Австралии и др. странах. Существует даже поговорка, что в Мэрилендском университете никогда не заходит солнце.

Борис Кит, имея прекрасные характеристики и благодарности ректората, мог преподавать математику в любом из этих центров со своим большим опытом первоклассного педагога. Но, приехав во Франкфурт-на-Майне, он стал профессором математики Европейского отделения Мэрилендского университета, читал лекции в филиалах Нюрнберга, Висбадена, Дармштадта, Гейдельберга, Ханау ( родина братьев Гримм) и др.

Среди его учеников много американцев, которые стали известными учёными, как например, профессор математики Джон Сассар (университет штата Огайо). Он восхищался своим учителем математики, его интересной, доходчивой манерой преподавания, умением донести до студента привлекательность, логику, глубину, суть этой сложенной науки, без которой не обходится ни одна отрасль знания, и написал книгу «История математики» с вступлением Бориса Кита.

Мэрилендский университет строго придерживается своих устоявшихся традиций. Одной из самых интересных и волнительных является церемония вручения дипломов. Обычно акт окончания учебного года проходит в Гейдельберге, главном европейском центре Мэрилендского университета. Студенты здесь получают дипломы бакалавров, магистров и докторов и в этот же день каждый год одному из профессоров вручают диплом почётного профессора. В 1987 году Борису Киту вручили диплом заслуженного профессора, а в 1990 году Борис Кит получил диплом почётного профессора. Больше 30 лет работал он в Мэрилендском университете – с 1963 по 1993, из них – 10 лет в США, остальные годы в Европе.

Работа над диссертацией (1972-1982)

Одновременно с началом педагогической деятельности в Европе Борис Кит начал работать над докторской диссертацией. Бориса Кита всегд аинтересовала история науки, жизнь и творческий путь великих людей, талантливых учёных. Потому и избрал он тему о жизнь и деятельность одного из выдающихся математиков ХХ столетия Антона Зигмунда. Официальным руководителем согласился стать профессор Регенсбургского университета, также извесный в научном мире, учёный математик Имра Тот (1921года рождения, выходец из Румынии, но жил в Германии). Борис Кит поехал к нему, предложил десять вариянтов тем докторской диссертации. По обоюдному согласию остановились на теме «Антон Зигмунд». Так стал он докторантом Регенсбургского университета. Профессор Имра Тот знал о сложенностях связанных с документальным оформлением своего диссертанта. Регенсбургский университет признал все дипломы Бориса Кита, в том числе магистерскую работу, за которую он получил диплом магистра философии Виленского университета в области математики ещё в 30-тые годы. Регенсбургский университет, как и сам город, один из древнейших в Германии. Борис Кит, с его любовью к истории, досконально изучил хронологию исторических событий города, при случае, всегда мог рассказать, что в этом месте люди жили за 500 лет до нашей эры (кельдское племя). Римляне пришли сюда в конце I столетия после рождества Христова и под руководством Марка Аврелия заложили свой лагерь Кастра Регена (лагерь на реке Реген). Римляне жили до 400 г. н.э., после пришли баварцы из Богемии и сделали Регенсбург первой столицей Баварии. В своё время тут часто бывал Карл Великий – основатель святой Римской империи. Теперь это один из найболее известных немецких городов с многими историческими памятниками, древними соборами, университетами. Город этот много дал Борису Киту и он гордился тем, что защищал докторскую диссертацию в Регенсбурге. Так, про каждый город, страну, место где он побывал, Борис Кит может часами рассказывать, про исторические события, славных людей, памятники культуры, архитектуры и все это связывается им с личной жизнью, подчёркивается, как это обогатило его внутренний мир, будто бы сделало соучастником великих событий и судеб, прибавило гордости за человечество, его творческую деятельность.

Докторскую диссертацию Борис Кит успешно защитил в 1982 году на учёном совете Регенсбургского университета. Она вышла отдельной книгой (1983) под названием: «Antoni Zygmund, his life and his contribution to the mathematics of 20th century».

Борис Кит проделал большую работу по сбору и обработке материала про жизнь и научную деятельность Антона Зигмунда (1900-1992), у которого защитили свои работы около 100 диссертантов, в том числе 38 докторов наук. Добрые, дружеские, личные взаимоотношения связали Бориса Кита с Антоном Зигмундом. Во-первых они, студент и профессор, встретились на лекциях, когда А. Зигмунд работал на Виленском университете, а Борис Кит посещал его семинары. Антон Зигмунд искал тогда дачу для своей семьи и Борис Кит помог ему в этом – поселил их в Виленской Колонии – в пригороде Вильно, в доме, где жил сам. Антон Зигмунд с женой (она также преподавала математику на университете) и сыном жили там в летние месяцы. Сын Георг (Жорж) часто болел и Борис Кит ездил за лекарством в город, привозил врача. Позже Жорж окончил в США факультет менеджмента, жил в Англии, имел собственный самолёт и в один из своих дней рождения полетел с друзьями на прогулку. Но случилось несчастье, самолёт потерпел катастрофу и все погибли... Это трагическое известие подкосило здоровье старого Зигмунда. У сына сиротами остались четверо детей. И по сей день Борис Кит с болью вспоминает этот трагический случай в семье своего бывшего преподавателя. До 1939 года Антон Зигмунд работал в Виленском университете, а Борис Кит до 1933 г. был его студентом. Они стали хорошими друзьями. Позже Антон Зигмунд жил в Чикаго и когда Борис Кит после войны приехал в Америку, между ними завязалась переписка, учитель давал своему бывшему ученику рекомендации для устройства на работу в Америке. Были личные встречи в Париже (1961 г.). Антон Зигмунд, как человек был интересный, добрый, требовательный, имел множество друзей, ценителей его таланта, учеников, которые стали известными учёными в мире. Борис Кит поддерживал связь с Антоном Зигмундом до последних дней его жизни. В 1978 году Борис Кит навестил своего учителя в Чикаго, долго и задушевно говорили. Борис Кит спросил, написал ли кто-нибуть из многих учеников профессора книгу о его жизни и научной деятельности. Антон Зигмунд ответил, что такой книги нет. И Борис Кит, будто бы прося разрешения, предложил: «Может я про Вас напишу?» – «Напишите», – был ответ. Так возникла идея докторской диссертации. Антон Зигмунд подарил ему тогда свою книгу «Тригонометрические ряды» с собственной надписью: «Гос. Борису Киту. Сердечные пожелания успехов в работе. Антон Зигмунд».

Умер Антон Зигмунд в 1992 году, прожив 92 года. В журнале Чикагского университета был размещён некролог: «Заслуженный профессор Чикагского университета Антон Зигмунд умер 30 мая 1992 года в своём доме в Гайпарке (район Чикаго). Основоположник Чикагской школы математического анализа, Антон Зигмунд получил национальную медаль науки – наивысшую награду в области науки от президента Америки в 1986 году. Известный в своей среде, как специалист по гармоническому анализу, очень важному в разработках космических полётов, лазеров и в кристаллографии. Он написал шесть книг и 180 научных статей». Похоронен Антон Зигмунд в Чикаго.

Докторская диссертация Бориса Кита о большом вкладе Антона Зигмунда в общую науку – это не только дань уважения, личная память ученика о своём учителе, но и основательная научная работа в области истории науки математики.

Сегодня эта работа Бориса Кита известна и в Беларуси. Имя Бориса Владимировича Кита – педагога и математика, историка науки, деятеля белорусской эмиграции – столо известным современным исследователям в последние годы благодаря усилиям общества белорусов мира «Бацькаушчыны» и инициативы академика Ю. М. Островского, который предлагал выбрать Б. В. Кита зарубежным членом АН Беларуси.

Диссертационная работа Бориса Кита называется «Антон Зигмунд. Его жизнь и вклад в развитие математики ХХ столетия». Обращение к личности А. Зигмунда в диссертации не случайно, потому что именно Зигмунд возглавил математическую школу на университете Стефана Батория в Вильно, когдо там учился и представил свою магистерскую работу Борис Кит. В диссертации помещён обзор польской математической школы между мировыми войнами (1919-1939), история гармонического анализа, жизнеописание Антона Зигмунда и обзор его вклада в развитие математических наук.

Антон Зигмунд (1900-1992) родился в Варшаве, где закончил начальную и среднюю школы. Во время Первой мировой войны он вместе с родителями находился на Полтавщине (Украина). После возвращения в Варшаву в 1919 г. был принят на математическмй факультет университета. Научным руководителем Зигмунда был известный польский математик С. Сакс (1897-1943), который позже стал его коллегой по научной работе. С 1929-30 г. А.Зигмунд находился в Оксфордском университете в качестве стипендиата фонда Рокфеллера, где сотрудничал с известными математиками Хардзи и Литлвудом. В 1930 г. Зигмунд начинает работать в Вильно преподавателем на университете Стефана Батория, а с началом Второй мировой войны переезжает в США, где остался работать до конца жизни.

Основные научные интересы А. Зигмунда, как и его наставника С. Сакса, относятся к теории тригонометрических функции действительных и комплексных переменных и функционального анализа. Результаты его исследований повлияли и продолжают влиять на развитие разных разделов современного математического анализа. А именно: в конструктивной теории функции известен класс функции Зигмунда и нелинейность Зигмунда для производной тригонометрического полинома, в метричной теории функций – теорема Зигмунда о производных функциях в теории сингулярных интегралов — метод Кальдэрона – Зигмунда, в функциональном анализе – теорема Зигмунда об интерполяции операторов.

Книга А. Зигмунда «Тригонометричные ряды» является своеобразной энциклопедией результатов разных разделов теорий функций. Первое издание этой книги состоялось в 1935 г. в Варшаве, а второе значительно доработанное и дополненное, в 1959 г. в Кембридже. За прошедшее время книга неоднократно переиздавалась в разных странах в том числе и в СССР. До сегодняшнего дня эта книга остаётся актуальной и цитируемой в статьях, в которых идёт речь о тригонометрических функциях.

Учениками А. Зигмунда были такие известные математики, как А. Марцинкевич, М. Б. Вейс, Р. Ж. Коэн, Б. Макенхаупт, А. П. Кальдэрон, Ф. М. Стэйн и др. Эти математики с мировой известностью по последующим результатам исследований: теоремы А.Марцинкевича и Рисса – Торина стали основными результатами теории интерполяции операторов. К сожалению, судьба А.Марцинкевича, талантливого виленского математика, которого звали Эверестом Галов, была трагична. В возрасте 30 лет он был уничтожен в Катыни вместе с польскими офицерами и интеллигентами в 1940 г. Ученики Зигмунда Е. М. Стэйн и М. Б. Вейс много сделали для развития гармоничного анализа функций многих переменных. А. П. Кальдэрон совместно с А. Зигмундом разработали речевую теорию сингулярных интегралов одной и нескольких переменных. В теории сингулярных интегралов хорошо известо соглашение Б Макенхаупта. Р. Ж. Коэн решил известную проблему гипотезы кантинима.

Как свидетельствуют эти даные, приведённые в диссертации Б. Кита, автору удалось исторически и многогранно раскрыть жизненый и творческий путь А. Зигмунда, его научной школы, научные достижения его множества учеников и сотрудников.. Не случайно диссертационная работа Б. Кита, которую, кстати, можно увидеть в библиотеках почти что всех университетов Западной Европы, была признана лучшей работой математического факультета Регенсбургского университета за 1982 год. Диссертация Б. Кита имеет безусловную ценность для всех, кого интересует история математики, а также для студентов, аспирантов, научных работников, чьи научные исследования близки интересам А. Зигмунда.

Своей книгой «Антон Зигмунд. Его жизнь и вклад в развитие математики ХХ столетия» Борис Кит содействовал развитию истории науки. Пасле выхода её в свет он получил звание доктора философии, что означало повышение престижа, профессиональный рост. Это было официальное оформление его большой, многолетней деятельности научной и педагогической, открывало доступ к званию профессора, академика.

Академик Международной академии астронавтики (1991)

Весь период жизни в Германии, несмотря на занятость преподавательской работой, работой над диссертацией, Борис Кит продолжает заниматься и научной деятельностью, публикует в журналах Америки и Германии научные статьи, является постоянным делегатом всех международных конгрессов по астронавтике, выступает на них с докладами и сообщениями. Как участник этих конгрессов Борис Кит побывал в Амстердаме, Токио, Париже, Афинах, Бремене, Нью-Йорке, Канстанци, Брюсселе, Вене, Зальцбурге, Мюнхене, Кобленце, Лазане, Инсбруке, Брайтене, Малазии, Дрездене, Монреале, Иерусалиме, Осло и др. городах и странах. Здесь завязывались новые знакомства, интересные встречи, разговоры с известными во всём мире людьми: учёными, исследователями, космонавтами. В октябре 1978 года на Конгрессе по астронавтике в Мюнхене Борис Кит познакомился с белорусскими космонавтами В.Ковалёнком и П. Климуком. Встретились славные белорусы и Борис Владимирович с большим интересом расспрашивал своих земляков про Белоруссию, её жизнь, события, радуясь возможности говорить на родном языке.

В 1990 году Борис Кит на сваё 80 летие получил поздравление и благодарность от Немецкого общества астронавтики за его вклад в её развитие и в подарок (от основателя и руководителя немецкого астронавтического общества имени Германа Оберта Густава Штааца, с которым Бормс Кит был знаком больше чем 30 лет и вёл с ним большую переписку на немецком языке) книгу Германа Оберта «Путь к космическим полётам» с личной надписью Г. Штааца: «Я рад, что мы вместе делали большое дело для мирового астронавтического движения».

Герман Оберт – гигант в мировой космической технике, один из первопроходцев в астронавтике. Его именем было назвно общество по астронавтике в Германии. Борис Кит является его долголетним участником и членом директората, награждён Золотой медалью Германа Оберта (1995). Борис Кит лично знал Германа Оберта, встречал его на собраниях этого общества. Однажды Борис Владимирович с Тамарой подошли к Герману Оберту на одном из его юбилеев, поздравили и спросили о самочувствии. Герман Оберт с грустью сказал: «Все они меня хвалят и поздравляют, но никто не хотел бы быть на моём месте.». А ему тогда исполнилось 90 лет (родился в 1894 году). На свете было ещё двое учёных такого маштаба: русский – Константин Циолковский и американец – Роберт Годдард, автор многих изобретений в области ракетной техники.

В 1990 году Борис Кит получил диплом почётного профессора Мэрлендского университета. А в переди жизнь ему готовила ещё много значительных, приятных событий.

Третьего октября 1991 года в гостиннице Хилтан в Оттаве — столице Канады, на торжественном заседании Международной академии астронавтики вместе с Королевской академией Канады Борису Владимировичу Киту был вручён диплом академика Международной академии астронавтики, которая находится в Париже. Рекомендовал его в академики Фредерик Ордвей – известный учёный в Америке. Диплом вручил доктор Георг Миллер – президент Международной академии астронавтики (бывший руководитель проекта «Apollo»). Совместное заседание двух академии было организовано в связи с Международным конгрессом в Монреале.

Это был кульминационный момент всей научной карьеры Бориса Кита.

Ректор Мэрилендского университета разослал в связи с этим событием всем учёным, профессорам извещение об избрании Бориса Кита академиком Междунанодной академии астронавтики.

Борис Кит, как академик с мировым именем, удостоен чести быть внесённым в самые престижные научные вестники мира. Его биография, сообщения про научную деятельность размещены: в энцыклопедии «Американские учёные» (Dictionary of Intenational Biography), в биографмческом сборнике «Британской королевской голубой книге» («Royal Blue Book»), в известном словаре «Кто есть кто в космонавтике» («Whos who in Space»), в сборнике «Лидеры американской науки» («Leaders of American Science»), «Американские люди науки» («American Men of Science») США, «Достижения двух тысяч мужчин» («Two Thousand Men of Achievement») Англия.

Биография Бориса Кита рядом с биографиями других выдающихся учёных вложена в капсулу времени, которая находится в библиотеке Роберта Годдарда в Вашингтоне (капсула будет вскрыта через 500 лет).

Так исторически состоялся Борис Владимирович Кит, так стал известным учёным во всём мире.


ЖЕНЩИНЫ И СЕМЬЯ В ЖИЗНИ БОРИСА КИТА

Говорят, в жизни каждого мужчины бывают три женщины — первая, единственная и последняя.

После 50 лет жизни за границей в 1994 году в возрасте 84 лет Борис Владимирович Кит навестил родные места Кореличи, Новогрудок. Вспоминал людей, с которыми жил, работал и которых уже нет в живых, а также вспомнил свою первую любовь – девушку из Корелич. „Этого нельзя забыть. Я был студентом первого курса Вильнюсского университета, а она училась в польской гимназии им. Адама Мицкевича в Новогрудке. Её семья жила в Кореличах и когда я приезжал на каникулы, она с подругой приходила ко мне в Огородники под предлогом консультаций по математике. Она была красивой девушкой со светлыми пышными волосами, сероголубыми глазами, стройная. У нас была большая любовь, но её родители были против нашего брака. Препятствия, которые нам создавали, только сильнее разжигали нашу любовь. Чувства наши были взаимными, глубокими, трепетными. Я часто приезжал в Новогрудок (после пожара в Кореличах её семья переселилась в Новогрудок), чтобы с ней встретиться. Часами мог стоять под её окнами, даже в силный мороз, чтобы увидеть милое лицо. Четыре года продолжалась наша любовь. Она не решилась пойти против воли родителей. Мы расстались..
Последний раз мы виделись в Барановичах перед войной. Вспомнили прошедшие годы, пожалели, что судьба нас разлучила...
Её образ живёт в моей душе. Бывает даже так, что идя улицами Вашингтона, Парижа или Франкфурта, я вдруг вижу в проходящей мимо девушке лицо любимой, стройный её стан..."

В 1941 году Борис Кит женился на Нине Корсак и в том же году у них родился сын Володя, но семейную идиллию нарушила, начавшаяся Вторая мировая война. Нина делила с ним все тяготы военных лет и потом трудности первых лет жизни в эмиграции. В Америке в Лос-Анджелесе Нина родила второго сына Виктора, так что они были счастливы. Несмотря на черезвычайную занятость, Борис Владимирович находил время заниматься воспитанием сыновей, следил за их учёбой, помогал получить образование, специальность, материально стать на ноги. Старший сын Владимир пошёл по стопам отца. Он законьчил три факультета: политических наук и зарубежной дипломатии Джорджтаунского университета (где преподовали Кисинджер и Бжезински, кстати, Владимир Кит был выдающимся спортсменом, чемпионом Америки по тенису), факультет физики Мэрилендского университета (в 60 годы молодёжь увлекалась космосом и Владимир работал в космическом центре NASA в Вашингтоне, в отделе исследования дефектов спутников) и факультет электронной инженерии университета Джорджа Вашингтона, где палучил степень магистра. Он стал высококвалифицированным специалистом по компьютерной технике, работал руководителем одного из отделов Министерства астронавтики в Вашингтоне. Младший сын Виктор окончил Мэрилендский университет, занимался микробиологией, потом поступил на медицинский факультет, стал известным хирургом, живет в Балтиморе. Поскольку образование в США платное, то все годы обучения сыновей оплачивал отец. Получив очень хорошее образование, престижные профессии, сыновья Кита, стали специалистами с высокой зарплатой, имеют собственные дома, материально обеспечены, благодарны отцу за поддержку и помощь.

Кстати, Володя, который родился на Белоруссии, хорошо знал русский и белорусский языки. Ему посчастливилось побывать на Родине в 1968 году. Он сопровождал выставку «Архитектура США», куратором которой была его жена Тамара Азарова (её отец армянин, мать украинка – эмигрировали в Америку из Армении). Выставка проводилась во многих больших городах бывшего СССР (Москве, Ленинграде, Ереване, Минске и др.). В Москве Володя принял участие в тенисных соревнованиях, как чемпион Америки, в Ленинграде (Санкт-Петербурге) восхищался красотой и историческими памятниками, этого чудесного города, побывал в местечке, где родился и жил в детстве его отец. В Минске выставка была развёрнута в вестибюле оперного театра и имела большой успех, стояла длинная очередь людей, желающих познакомиться с незнакомой Америкой. Владимир Кит встретился с дедом Владимиром Китом, а также с дедом и бабушкой Корсаками (по материнской линии). Это была волнительная, незабываемая встреча разных поколении, родных людей, разделённых океаном, разными политическими системами, что не давало возможности не только встречаться, но и переписываться. Десятилетиями ничего не знали друг о друге близкие, родные люди.

Теперь Володя и Виктор, сами стали отцами, любят собираться вместе хотя бы раз в году, и Борис Владимирович каждый раз на Каляды (Рождество) мчится из своего европейского далёка на встречу с дорогими людьми, внучками, правнуком, радуется встрече, возможности побывать в Вашигтоне — этом красивом, богатом городе – столице Соединённых Штатов Америки, где прошла значительная и самая плодотворная часть его жизни.


И всё же, выйдя на заслуженный отдых в 1972 году, он не остался с семьёй, а уезжает в Германию. Франкфурт-на-Майне оказался для Бориса Владимировича Кита счастливым городом, потому что здесь он встретил свою, по его словам, самую большую, идеальную, взаимную любовь и это чувство сделало его счастливым, полным творческих сил, нестареющим человеком.

Впервые они – Борис Кит и Тамара Казевич – встретились 8 января 1972 года по совершенно обычному делу. Учёному надо было сразу после переезда из Америки в Германию оформить документы на немецком языке для проживания во Франкфурте. Ему посоветовали обратиться к Тамаре Казевич, как к очень хорошей переводчице, которая прекрасно владела русским, английским, немецким, французским, украинским языками. Знание языков помогло Тамаре получить престижную работу в известных в мире банках во Франкфурте-на-Майне. Перед выходом на пенсию несколько лет она работала в Государственном банке Германии (Bundesbank), была куратором его восточного отдела, который вёл дела с русским, белорусским, украинским государственными банками.

Тамара Казевич родилась в Киеве 10 июня 1937 году в смешанной украинско-немецкой семье. Украину она оставила в семилетнем возрасте, уехав вместе с родителями в Германию. После короткого пребывания в Германии, семья перезжает в Америку в город Детройт. Здесь она окончила гимназию, поступила в университет, но быстро вышла замуж за американского украинца, инженера Казевича. У них родилась дочь Ирэна. Брак оказался недолговечным и после восьми лет замужества Тамара вместе с дочерью и родителями возвращаются в Германию и они поселились во Франкфурте-на-Майне. Дочь Ирэна вышла замуж за успешного австрийского коммерсанта Петра Вайнганделя. Внук Александр — красивый мальчик – доставляет много радостных, приятных минут и Тамаре и Борису Владимировичу. В Германии живет также родной брат Тамары с семьёй.

Сразу же после возвращения в Европу Тамара поступает и блестяще заканчивает институт иностранных языков во Франкфурте, что помогает ей в дальнейшей профессиональной деятельности. В студенческие годы Тамара, одарённая музыкальным слухом, тонким эстетическим вкусом, занималась в балетной студии, восхищалась оперным театром, стала талантливой пианисткой. Её знание классической музыки, театра, балетного исскуства, вообще понимание всего прекрасного в жизни – основательно и всесторонне. Она стала именно той женщиной, которая идеально подходила учёному-математику, представителю точных наук, хотя Борис Кит также имел немалые гуманитарные знания – восторгался классической музыкой, литературой, историей, живописью, сам хорошо рисовал, разбирался в архитектурных стилях и направлениях, изучал историю европейских стран, городов, музеев. Так эти духовно богатые люди – мужчина и женщина – превосходно дополняли друг друга, стараясь не обременять друг друга бытом ежедневной жизни, умея отдыхать, пополнять свои знания, имея возможность путешествовать по всем странам мира. Тамара всегда сопровождала Бориса Владимировича на международные форумы, университетские выпуски, встречи с известными учёными мира. Её владение языками, эрудиция, воздержанность, воспитанность, умение красиво со вкусом одеваться, достойно, свободно вести себя с разными людьми, поднимали престиж Бориса Владимировича, наполняли его гордостью и счастьем иметь многолетние, доверительные отношения с такой исключительной женщиной. Тамара – не только жена, но и бескорыстная, умная помощница во всех делах дорогого человека, в его профессиональной деятельности: секретарь, корректор, переводчик, доброжелательный советчик. Она смогла окружить Бориса Владимировича в трудное для него время таким семейным теплом и пониманием, которое редко встречается в современных людях, смогла наладить хоршие отношения с его взрослыми сыновьями. Многие из земляков, которые бывали во Франктфурте-на-Майне и видели Тамару вместе с Боисом Владимировичем, могут, безусловно, подтвердить и понять чувства славного учёного, который не раз повторял: «Я безмерно благодарен Тамаре за все эти счастливые годы моей жизни в Германии, за преданность мне, за первую встречу, которая принесла много счастья, спокойствия и уверенности, что я никогда не был и не буду одиноким».


ВОЗВРАЩЕНИЕ Б. В. КИТА В ИСТОРИЮ И ДУХОВНУЮ ЖИЗНЬ БЕЛАРУСИ

Первый приезд Б.В. Кита на Родину, июнь 1992 г.
Мероприятия, проведённые на Родине Б. В. Кита,
по изучению его просветительской и научной деятельности, 1993 г.
Второй приезд Б. В. Кита на Родину, сентябрт 1994 г.
1995 – юбилейный год Бориса Кита

Первый приезд Б.В. Кита на Родину, июнь 1992 г.

На Отчизне о Борисе Ките узнали, когда Беларусь (с 19 сентября 1991 г. Белоруссия стала именоваться Республика Беларусь) была признана независимым государством. «Для меня это главное событие ХХ столетия. — сказал Борис Владимирович Кит — Наконец после тысячи лет борьбы, терпения, неволи, оккупаций наш народ получил свою независимость, полную суверенность, признанную всеми другими народами. Такого ещё не было в нашей истории». Это большое событие он отметил приездом на Родину, что вызвало волну публикаций, воспоминаний, встреч с теми, кто был знаком с ним в юные годы. Была организована встреча учителя с бывшими учениками, инициатором которой был Алесь Гаткович – ученик Бориса Владимировича по торговой школе (журналист, печатается под псевдонимом А. Гилярчик, живёт в городе Лидс, Англия).

Встреча состоялась 19 июня 1992 года в Молодечно – волнительная, незабываемо-радостная и одновременно с чувством грусти, от сознания быстро пролетевших молодых лет и ушедших навсегда близких людях.

Непосредственными организаторами встречи были: Ирина Зубрицкая – сотрудница Молодеченского историко-краеведческого музея и бывшая ученица торговой школы – Валентина Ценцевитская и художник Кастусь Хорошевич. Им удалось разыскать и собрать вместе 40 человек. На встречу пришли многие жители Молодечно и его околиц, присутствовали: Г. Кохановски – известный учёный и краевед, историк М. Ермолович, были представители горисполкома, общественных организаций, БНФ, многие журналисты. Официальную часть вёл мэр города Генадий Карпенко. Всем хотелось увидеть и послушать славного земляка.

Выступая на встрече на чистом белорусском языке, который Борис Кит пронёс через всю жизнь, он рассказал про свою полувековую жизнь за рубежом, о научной и педагогической работе в США и в Германии, про белорусскую эмиграцию, горячо поддерживал идею национального возрождения.

Многих присутствующих интересовало, как он стал известным учёным? На это он кратко ответил, что его научная карьера – привычное явление в свободном мире, что ему просто повезло в жизни. Однако, нетрудно было понять, что для того чтобы попасть в выcшую американскую научную элиту, необходимы: врождённый талант, самозабвенная работа, большие знания, постоянное самообразование.

Неофициальную часть встречи открыл профессор Пётр Маркович Кузюкович, начав её словами: «Борис Кит услышал наши тревожные голоса и приехал. Это первое возвращение нашего учителя...» У выступающих бывших учеников, сейчас пожилых людей чувствовалась сдержанность, за которой скрывалось большое волнение, результат пережитого ими в послевоенное время, когда надо было «держать язык за зубами», для собственной безопасности. Но у всех выступаюших звучала мысь, что благодаря таким педагогам, как Борис Владимирович Кит, они стали не только образованными людьми, но и сознательными белорусами, с чётко выраженным мировозрением. Зерна белорусского возрождения были брошены именно в торговой школе. В этой школе дети начали изучать историю родного края, родной язык, литературу, искусство и здесь они узнали о прошлых трагических страницах своей отчизны.

Эта встреча спустя 50 лет вызвала радостные и грустные воспоминания:
«Я и некоторые жители нашего города хорошо помнят Бориса Владимировича, когда ему было чуть больше 30 лет. Это был очень интеллигентный человек. Тактичный в отношениях как с учениками, так и с преподавателями школы. Заботливый организатор, по-отечески чуткий к каждому из нас. Чувствовалось, что главной чертой всей его деятельности была искренняя преданность просветительскому делу в плане национального воспитания белорусской молодёжи...»

«...Нам повезло, что у нас был такой учитель, который не жалел здоровья и сил, чтобы дать нам образование, наставить на путь к лучшему будущему, воспитать национальное самосознание. Наша благодарность Вам безгранична...»

« ...Меня удивило и взволновало, что Вы за такое долгое время отсутствия, не забыли Родины и белорусского языка и теперь так активно помогаете нам пережить трудное время...»

«...Это был нелёгкий путь – начать в чужой стране с нуля и достичь таких высот...»

«...У меня сохранились самые светлые воспоминания о Вашей доброте и человечности. Помню, как Вы в черном костюме, молодой, красивый, показывали на одном из институтских вечеров, как надо танцевать мазурку...»

«...Трудно себе представить – через полвека мы с Вами встретились, директором, которого любили и уважали... Вы – человек, который не может жить спокойно, для себя. Вы, повидимому, рождены чтобы делать добро. Таких людей мало в мире...»

В выступлении В.Ценцевитской, во время оккупации вывезенной в Германию, раскрылась трагическая судьба женщины, которой повезло встретиться с Борисом Владимировичем в лагере для переселенцев. И здесь учитель пришёл на помощь своей бывшей ученице, помог ей вернуться на Родину.

Многие бывшие ученики торговой школы рассказывали про то, что учёба в этой школе стала для них главным обвинением после войны – НКВД возводил это обычное дело в ранг сотрудничества с немцами, и поэтому многие попали в ГУЛАГ и там завершали своё «образование». Кромешные круги ада, описанные Данте в «Божественной комедии», казались бы раем в сравнении со сталинско-бериевскими лагерями. И то, что они увидели и пережили там, страшнее «Архипелага ГУЛАГа» А. Солженицина.

Бывший ученик Бориса Владимировича, сейчас профессор медицины Пётр Маркович Кузюкович в своей речи на встрече подчеркнул, что никакого сотрудничества с оккупантами не было, молодёжь просто училась в белорусской школе, у белорусских преподавателей, как и их сверстники во всём мире, усваивая азы национального образования и культуры. Однако и немцы и советская власть относились отрицательно к национальному подъёму, национальному возрождению. Именно за эти идеи гестаповцы арестовали Бориса Кита, а после войны он, как и многие его ученики, безусловно попал бы в ГУЛАГ, если бы не уехал за рубеж. Никогда не думал профессор, что ему выпадет такая удача увидеть своего учителя, о котором он ничего не слышал 50 лет. С гордостью за белорусов говорил он про великие достижения Бориса Кита как учёного, который смог стать соратником и работать рядом с известными в мире людьми, сохранив свой патриотизм, любовь к Родине, которые воспитывались в нём с юных лет. «...Я и по сей день восхищаюсь уникальным талантом своего учителя преподавать математику, исключительно доходчиво объяснять этот довольно сложенный предмет ученикам. Многое я перенял из его методики, когда сам стал обучать студентов... Тяжело и обидно сознавать, что такие люди были вынуждены покинуть Родину, свой народ и работать за границей, отдавая знания и талант чужой стране. Но и там он сделал много для родной Беларуси, доказывал, что и белорусы чего-то стоят, не хуже других. Он прославил белорусскую нацию и она обязана знать и помнить о нём, как и о других своих славных сыновьях...»

Участники этой встречи вместе с уважаемым гостем посетили историко-краеведческий музей в Молодечно, где была подготовлена уникальная экспозиция белорусского национального возрождения. Седовласые участники встречи с интересом всматривались в общие фотографий, сделанные в торговой школе, на которых они молодые, красивые, весело с оптимизмом смотрят на жизнь. Не предпологали они тогда, какие испытания готовит им судьба.

Бывший ученик, а сейчас известный художник Кастусь Хорошевич, подготовил для встречи выставку своих картин, на которых собравшиеся увидели прекрасные белорусские пейзажи, милой сердцу белорусской природы, которая вдохновляла не одно поколение мастеров искусства.

Закончилась встреча застолием, где звучали «Погоня», «Мы выйдем плотными рядами», «Люблю наш край» и другие патриотические песни их молодости, заученные во время их учёбы в торговой школе.

Не только с бывшими учениками встречался Борис Кит летом 1992 г., когда первый раз приехал в Беларусь. Он побывал в Академии наук, познакомился с академиками Ф. Фёдоровым, Р. Горецким, член-корреспондентом В. Грибковским, который подарил свою книгу «Лазеры» (кстати, Б. Кит лично был знаком с А. М. Прохоровым, Н. Г. Басовым – талантливыми русскими учёными, исследователями лазеров).

Его принял министр иностранных дел Пётр Кузьмич Кравченко, с которым сложились хорошие отношения. Благодаря содействию министра Борис Владимирович смог приехать в первый раз на Родину, затем передать своё научное наследие, разные документы и материалы в Новогрудский историко-краеведческий музей. В январе 1994г. П. К. Кравченко и бывший посол Беларуси в Германии П. Садовски пригласили Бориса Владимировмча с Тамарой приехать из Франкфурта-на-Майне в Бон на открытие белорусского посольства.

Борис Кит был также тепло встречен в коллективе Белорусской энциклопедии, которую возглавлял тогда Михаил Александрович Ткачёв, известный учёный, общественный деятель, к которому Б. Кит относился с большим уважением, преждевременно ушедший из жизни, успел однако оставить в книге «Великие мастера артиллерии» (серия «Наши славные земляки») собственное указание места Б. Кита в истории науки: «Символично, что сейчас целый ряд наших сородичей занимается проблемами ракетной техники. Здесь пальму первенства необходимо отдать уроженцу Новогрудчины, сыну простого крестьянина из деревни Огородники Борису Киту.»

Известный белорусский писатель Борис Саченко в книге «Снятся сны про Беларусь» (1990 г.) собрал основную информацию о белорусской эмиграции послевоенного времени и постовил Бориса Кита на первое место среди учёных белорусов зарубежия.

Первым открыл имя Бориса Кита в Беларуси основатель Международной ассоциации белорусов, директор Национального научно-просветительского центра имени Ф. Скорины профессор Адам Мальдзис, который обратился к президенту Академии наук Л. Сущени с предложением, избрания Бориса Владимировича Кита академика Международной академии астронавтики – зарубежным членом Академии наук Беларуси, характеризуя его как активного и талантливого учёного в области истории астронавтики и математики, энциклопедиста, который обладает уникальными знаниями по истории просвещения в Беларуси и истории белорусского национального движения.

Сам Борис Кит, помня свою просветительскую работу в белорусских школах, переполнен желанием сделать что-то полезное, практично-действенное для Отчизны. Эту хорошую традицию он никогда не прекращал, помогал белорусам-землякам в эмиграции в издании книг, в организации и налаживании регулярных радиопередач для белорусов, живущих в Австралии, в организации белорусского музея в немецком городе Лаймене. Кстати, в Берлине создана научная организация «Международное общество для обмена научными достижениями имени Бориса Кита». Эта организация не является только белорусской, хотя во главе её стоит белорус – Валерий Викторович Зарецкий (родился в Витебске, образование получил в Минске, учёный физик, был приглашён на работу в Германию).

Тронулся лёд отчуждённости, беспамятства в Беларуси по отношению к тем, кто не по своей воле и без всякой вины были вынуждены покинуть Родину.

Мероприятия, проведённые на Родине Б. В. Кита,
по изучению его просветительской и научной деятельности, 1993 г.

Шестого апреля 1993 года в связи с днём рождения Бориса Владимировича Кита в Белорусском университете культуры прошло праздничное мероприятие, посвящённое знакомству студентов с его жизнью, просветительской и научной работой. Перед собравшимися выступали: Адам Мальдзис, Юра Хадыка, Ольга Ипатова, Руслан Кочетков, Лидия Савик. Состоялся праздничный концерт. Были переданы поздравления, со сломами благодарности: «...там, за границей, Вы всей душой с нами, помогаете родной Беларуси и словом и делом...». Запись этого торжества с пожеланиями были отправлены Борису Киту во Франкфурт-на-Майне, а сообщение об этом мероприятии было передано по телевидению.

На малой родине Бориса Кита в Кореличах 5-6 июня 1993г. проходили первые краеведческие чтения, организованные райисполкомом и Национальным научно-просветительским центром имени Ф. Скорины, где были прочитаны доклады об истории городка Кореличи, прозвучали рассказы о жизнь и деятельность славных людей, которых вырастила эта щедрая земля. Борис Кит – её живая история, участник и легенда для тех многих земляков, которые присутствовали в зале и которые жили рядом с его родителями, близкими людьми, могли видеть сводную сестру Бориса Владимировича – Ирину Владимировну — симпатичную, стройную женщину, очень внешне похожую на старшего брата. Она пришла послушать, что скажут о нём люди, согласилась показать место, где когда-то стояла хата Китов в Огородниках, которые сейчас стали одной из улиц городка Кореличи. Тихий деревенский пригород, зелень садов, огородов, за ними близко озеро, невдалеке лес. На месте старой хаты стоит уютный, досмотренный дом, живут тут чужие люди. Борис Владимирович, когда был здесь летом 1992 г. ничего не узнал на своём родном поселении. И только высокая груша и ветвистая яблоня приветливо прошумели ему своими листьями в знак благодарности за то, что когда-то он их посадил на отцовской земле, и куда он вернулся из дальних странствий.

В июле 1993 года состоялась Международная научная конференция в Новогрудке, в которой приняли участье учёные из Минска, Гродна, Вильнюса, Москвы, Белостока. На конференции с отчётом об архиве Бориса Владимировича Кита выступила директор Новогрудского историко-краеведческого музея Тамара Вяршитская: «...В феврале 1993 г. Б. В. Кит передал в фонды нашего музея первую часть своего собственного архива. В течении года материалы продолжали поступать и сейчас архив Б. В. Кита в фондах музея хранит более 300 единиц...» Ещё весной 1992 года Борис Кит передал Министерству иностранных дел Беларуси первый свой научный и личный архив в Новогрудский историко-краеведческий музей, где открыта мемориальная комната Б. Кита и где, кстати, висит его портрет, нарисованный белорусской художницей Раисой Сиплевич. Музей хранит множество его фотографий, научных трудов, докладов, диссертацию, переписку с представителями белорусской эмиграции, а также переписку с разными фондами и научными организациями Европы и Америки относительно открытия в Беларуси гуманитарного университета БГУ с филиялами во многих городах Беларуси и в первую очередь в Новогрудке и Молодечно. Однако, в связи с последними событиями в Беларуси, никто особенно не спешит вкладывать средства в развитие её культуры и экономики. И всё же, воодушевлённая патриотической идеей Б. В. Кита, творческая, научная интеллигенция, преподаватели БУК горячо поддержали почин учёного. Был организован комитет реализации идеи Б.Кита, подготовлен проект, который утверждён коллегией Министерства культуры Беларуси. И эта идея неспеша реализуется.

И Б. Кит действительно вернулся в духовную жизнь Беларуси, в её историю и в память благодарных соотечественников. Более частыми стали его приезды в Беларусь.

Второй приезд Б.В. Кита на Родину, сентябрь 1994 г.

Десять дней, с 20 по 30 сентября 1994 года, длился второй приезд Б. Кита на Родину. Он был приглашён на открытие в Минске Международной академии наук Евразии (МАНЕ), которое должно было состоятся 24-26 сентября, более длительное пребывание планировалось в связи с желанием Б. В. Кита лучше узнать жизнь людей. Во время прилёта из Франкфурта-на-Майне в Минском аэропорту-2 его встречали представители Объединения белорусов мира и научного Скориненского центра, а также группа киностудии «Беларусь фильм», которая в течении всего пребывания, сопровождала его во всех встречах и поездках, снимала документальный фильм «Борис Владимирович Кит».

В первый день своего приезда он побывал в товариществе «Бацькаушчыны», в Скориненском центре, где состоялась его встреча с известными учеными-белорусами, на которой о задачах и проблемах академии Евразии говорил Е. Е. Ширяев (академик, также белорус, живёт в Москве).

На следующий день была дружеская и продолжительная встреча Б. Кита с сотрудниками редакции "Голос Родины" (редактор Вацлав Мацкевич). Б. В. Кит чуствовал себя здесь, как дома, много рассказывал о событиях на Западе, отвечал и сам задавал вопросы. Он был рад тому, что газета стола очень интересной и ёмкой, постоянно размещает статьи о деятелах беларусской эмиграции, даёт объективную информацию о жизни в Беларуси, возвращает Родине незаслуженно забытые или ранее запрещённые имена талантливых белорусов, их творческое и научное наследие.

Как педагог, учитель, профессор матаматики Вашингтонского Мэрилендского университета и его филиалов в Европе, Борис Владимирович не мог не навестить минские просветительные учереждения. Он побывал в Белорусском технологическом университете, в Белорусском университете культуры, в одной из минских средних школ с математическим уклоном.

В Технологическом университете Борис Владимирович с большим вниманием и интересом осмотрел галерею славных белорусских учёных, среди которых находился и его портрет. Галерею подготовили преподаватели энтузиасты (организатор её Ярослав Миляшкевич – руководитель Общества белорусской речи на университете, портреты рисовал художник Фёдор Кашкуревич) и посвящена она была славным сыновиям и дочерям земли белорусской, которые добились славы и почёта как для своего края, так и для других стран, вошли в историю мировой науки.

Это такие имена, как: Казимир Семянович (1600-1651), Мартин Почобутт-Одоляницкий (1728-1810), Игнат Домейко (1802-1889), Теодор Нарбут (1784-1864), Константин Тышкевич (1806-1868), Евстах Тышкевич (1814-1873), Владислав Дыбовски (1838-1910), Якуб Наркевич-Ёдка (1847-1905), Александр Ковалевский (1840-1901), Софья Ковалевская, д. Корвин-Круковская (1850-1891), Владимир Ковалевский (1842-1883), Александр Малиновски (Богданов) (1871-1928), Ефим Карски (1861-1931), Митрофан Довнар-Запольски (1867-1934), Михаил Курака (1872-1920), Павел Кабека (1897-1954), Александр Чижевски (1897-1964), Лев Абрамович (1900-1973), Илья Пригожин (1917), Борис Кит (1910.)

Борис Кит с большим вниманием и интересом осмотрел галерею, был сфотогрвфирован и снят на видиокамеру около своего портрета.

Затем ректор университета, профессор Иван Михайлович Жарский познакомил Бориса Владимировича с профессорско-преподавательским коллективом университета и ознакомил с организацией процесса обучения. Состоялся динамический интересный диалог математиков, которых волновали не только чисто профессиональные научные проблемы, но и житейские, повседневные вопросы о жизни белорусов («Что помогло Вам в эмиграции выстоять и возвыситься?» « Почему не нашлось в Белоруссии в 30 годы выдающихся лидеров, которые могли бы повести за собой нацию?» – эти и многие другие вопросы возникали во время беседы в кабинете ректора).

Но особое впечатление произвели на Бориса Владимировича молодые таланты в Белорусском университете культуры, где его сщпровождала и представляла ректор университета Ядвига Доминиковна Григорович и где он присутствовал на занятиях, репетициях в классе Дробыша (народного творчества, ансабль «Валачёбники»), в классе Беляевой (народная хореография, шла репетиция современных и древних обрядовых танцев), слушал выступление актёра народной музыки ансамбля «Спадчина» (руководитель Альбина Скоробогатченко).

И совсем молодым почувстовал себя Б.Кит на встрече с учениками Минского математического лицея. Он будто бы вернулся в свою юность, вспомнил годы, когда преподавал математику в Виленской и Новогрудской гимназиях. «Я просто счаслив видеть вас здесь. Я был учителем и директором белорусских гимназий, но я, прожив жизнь в эмиграции, никогда не забывал Родины, родной речи. Я очень люблю математику, без неё нельзя представить нашу жизнь, она – основа всех наук, даже гуманитарных. Я долгое время работал в области исследования космоса, где всё строится на математике. Она дала начало компьютерам. Теперь космическая, компьютерная эпоха. Полёт на Луну рассчитали математики, это великое достижение человечества. Работая в отделе астронавтики, я исследовал всё, что касалось жидкого водорода, сегодня он основа космических полётов. Но из всех профессий я выделяю учительскую, я никогда её не оставлял, всё время работал учителем – и в Беларуси и в далёкой Америке. Это так почётно – нести свет знания молодёжи. Вы пойдёте дальше, булете развивать науку. Всё меня радует на Родине, особенно вы, молодые – мои продолжатели...»

Возможно первый раз в жизни видели ученики живого белоруса-эмигранта, академика Международной академии астронавтики, который, прожив 50 лет за границей, так прекрасно говорил по-белорусский. Они расспрашивали его о личной жизни, о сыновьях, живущих в Америке, спрашивали, какими языками он владеет, просили рассказать о славном белорусе-математике XVII столетия Казимире Семеновиче, который положил начало тому, к чему позже пришёл К. Циолковский в XIX столетии, интересовались полетят ли люди в XXI столнтии на Марс... Общая беседа состоялась, с учениками разговаривал истинный наставник...

Кстати, общий разговор Борис Кит мог вести с самыми разными людьми, как социального уровня, так и разных профессий. Во время заседаний Международной академии наук Евразии Борис Владимирович познакомился с митрополитом минским Филаретом, мэром Минска Герасименко, председателем банка Беларуси С. Багданкевичем, говорил с академиком Р. Горецким, мэром Молодечно Г. Карпенко, с которым встречался раньше в свой первый приезд, с многими известными русскими учёными. На встречу с ним приходили и приезжали его бывшие ученики: из Вильнюса приехал Ростислав Милюк, из Минска академик Алесь Ракович. Народный поэт Беларуси Нил Гилевич подарил Борису Владимировичу свой новый сборник стихов «На высоком алтаре» с трогательной надписью: «Славному сыну Белорусской земли академику Борису Владимировичу Киту – в незабываемый день нашего личного знакомства. Благослави, Боже, Большого Человека нашего! Матери-Беларуси очень нужна его мощь и здоровье. Нил Гилевич 22.9.94. Минск.»

Борис Владимирович получил от белорусов Вильнюса, председателя белорусской общины в Литве Петра Малафея, официальное приглашение в 1995 году навестить Вильнюс, отметить там 85-тый юбилей, пройтись по местам своей молодости. И он обещал, если здоровье позволит, приехать в Вильнюс.

Заседания Международной академии наук Евразия проходили 24-26 сентября в Минске. Б. В. Кит был избран вице-президентом и действительным её академиком. Участие в заседаниях академии не мешали его встречам со многими людьми. Целью Международной академии наук Евразии, которую возглавил известный учёный из Москвы Евгений Ширяев, сотрудничество учёных всех стран в области культуры и науки для общего блага. Об этом говорил на Генеральной Ассамблее МАНЕ мэр города Минска Александер Герасименко, который активно помогал притворению в жизнь самой идеи академии: "Отрадно, что Международная академия наук Евразии организована именно в Минске и выбрала наш город своей штаб-квартирой. Понимаю всю ответственность городских властей по созданию нормальных условий для работы академии. Цели, которые она преследует, близки и понятны нам, потому что для Беларуси сегодня, как никогда раньше необходимо сохранить уже ранее налаженные научные, культурные, экономические и духовные связи. Нам важна структурная перестройка экономики, направленной на развитие энергосберегающих технологий, и объединение ресурсоёмкого производства, а также решение вопросов связанных с конверсией. Реализация всего этого потребует развития многопрофильных наук, как основы технического, экономического и социального прогресса общества."

Именно потому академиками новой академии стали не только Р. Горецкий, В. Рагойша, Цыхун, А. Мальдзис, И. Лиштван и другие белорусские учёные, но и А. Савин, М. Майсеев, А. Равшенбах, Б. Корнилов – известные учёные из Росси, А. Барщевски из Польши, В. Кипель из США, учёные из Украины. Почётными её членами стали Митрополит Минска и Патриарх Экзарх всей Беларуси Филарет, певец Виктор Скоробогатов, А. Герасименко, членкором – Джордж Дзингли из Англии.

После окончания работы МАНЕ благодаря хлопотам Ольги Ипатовой, была организована поездка по местам его детства и ранней юности – Мир, Кореличи, Новогрудок и Гродно, где он ни разу не был, но где давно его ждали, как почётного профессора Гродненского университета имени Янки Купалы. Обновлёнными стенами встретил гостя старый Мирский замок, задумчиво вглядывающийся в синеву озера, окутанный зелению деревиев старого парка – всё здесь говорило о далёком прошлом и о сегодняшнем противоречивом времени, которое переживает наш край.

По дороге на свою малую родину, всматриваясь в родные места, Борис Владимирович вспоминал разные события из своего детства: «Здесь, около реки Сервечь, в первую мировую войну проходила линия обороны, на многие километры был натянут колючий провод, и мы, деревенские дети, часто подкрадывались сюда, нас интересовало всё, что было запрещено». У дороги росли могучие дубы, около которых Б. Кит захотел остановиться, чтобы полюбоавться их густыми кронами. Б. Кит помнил эти дубы малыми, такими как когда-то был он сам, а сейчас они мудрые, много пережившие, встретились будто старые друзья и Борис Владимирович здоровается с ними, нежно касаясь руками, их огрубелой коры ..
А когда проезжали мимо Турца, любовались светящимися на солнце вознесёнными пригожими купалами церкви...
И везде делали снимки на память...

В Кореличах на уютной площади Бориса Владимировича встречали родные и знакомые люди, был подготовлен приём у председателя Корелитского горисполкома Яна Альфяровича и его заместителя Александра Самца, дейсвительно активные деятели-белорусы, одержимые любовью к родному краю. Они пригласили гостя приехать в следующем году – на праздник 600 летия первого упоминания в хрониках про Мир и Кореличи, который будет широко отмечаться. Состоялась встреча граждан Корелич со своим славным земляком, пошли воспоминания, вопросы, выступления, автографы на книге «Вяртане» (Возвращение). Интересным и волнительным было приветственное слово, бывшего ученика Бориса Владимировича, Новика Петра Герасимовича, который специально приехал из Вильнюса на встречу с учителем: «Я также уроженец Огородников, 13-летним подростком Борис Владимирович Кит привёз меня в Виленскую гимназию, выхлопотал для меня бесплатное содержание, как и многим другим ученикам, за что мы очень ему благодарны, как и за то, что наш наставник всегда прививал нам идеи белорусскости. Следуя его примеру, я тоже всю жизнь работал учителем, сейчас на пенсии, инвалид войны. Я очень рад встрече с Борисом Владимировичем, надеюсь, что сейчас Вы чаще будет навещать Бацькаушчину». Много говорил Б Кит, отвечал на вопросы, с интересом осмотрел, подготовленную ему выставку под трогательным эпиграфом:
«Родной дом, подари мне мужество,
Снова ждёт меня дорога,
Неизбежность покаяния
И мудрость твоего Векевого порога» (Пётр Ламан).
Были общие и групповые фотографии на память и прощальные слова Александра Самца: «Спасибо Вам, что не забыли нас, родную речь, спасибо и низкий поклон, что Вы реализовались как Человек, Учёный, прославили нашу землю, которая дала Вам свою мощь, чтобы выдержать все испытания в долгой жизни. Хочу подарить Вам белорусский рушник с датой сегодняшней встречи и памятный знак г.Мира, а также цветы на память...»

А потом были на кладбище, куда ехали по былой деревне Огородники, теперь улице, которая называется Октябрьская. Могилы родителей занимают высокое, красивое место. Здесь тихо покачивались на ветру высокие сосны, а в затуманеном далече околиц виднелись Кореличи, Огородники, где когда-то стояла хата отца, который теперь отдыхает за зелёной оградкой под скромным памятником, досмотренным Ириной Владимировной, – могила Владимира Александровича Кита – 1882-1970.

О чём думал Борис Кит, положив цветы не могилы родителей, идя к машине и оглядываясь на это святое место? Здесь своя земля, родные, близкие люди, земляки, поклонники его таланта, бывшие ученики, родное небо... А ещё рядом древний Новогрудок, где прошли его первые юношеские годы, где и сейчас стоит здание белорусской гимназии, где в краеведческом музее находится его научное наследие и куда он сейчас передал свою тогу академика...

Встреча в Новогрудке была такой же тёплой и сердечной, как и в Кореличах. В большом красивом зале музыкального училища собралось много людей. Здесь состоялось знаменательное событие – Борису Владимировичу Киту председателем Новогрудского горисполкома Георгием Евстафиевичем Баком был вручён диплом почётного гражданина Новогрудка (решением 18 сессии Новогрудского горсовета от 16 июня 1994 г.).

Много добрых слов и пожеланий было высказано в адрес гостя. Читала свои стихи (посвящённые Б. В. Киту) Ольга Ипатова, слова благодарности за переданное научное наследие высказала Тамара Вяршицкая – директор историко-краеведческого музея, с воспоминаниями выступил Алексей Онищенко, автор книги про Новогрудскую гимназию и бывший ученик этой гимназии местный поэт Самсон Перлович. От Новогрудской ячейки Объединения белорусов мира Бориса Владимировича приведствовала Татьяна Царук, девчата в национальных одеждах вручили почётному гражданину города венок с цветов и зелёных дубовых листьев – символ почёта, вечности и славы. В ответ Борис Владимирович взволновано сказал: «После того, что я увидел и слышал за свою жизнь – это для меня самый счастливый момент. Я счастлив, что дожил до этого времени, когда можно приехать на Родину, встретиться. Наша независимая республика становится известной в мире. Благодарю за оказанную честь, за счастье быть среди вас...»

Долго потом ходили по Новогрудку. Остановились у горы Миндауга, про этот памятник XIII столетия интересно и подробно рассказывала Тамара Вяршитская, побывали на руинах древнего Новогрудского замка, откуда открывается прекрасный вид на город и его окрестности и, конечно, не могли пройти мимо Новогрудской гимназии – у подножия замковой горы. Мирно светились в сумерках окна, за которыми сидели ученики, что-то писали, слушали учителя, а Борис Владимирович, бывший директор, смотрел на них и тихой радостью светились его глаза – дело его живёт, процветает... Вышли преподаватели, пригласили в школу, сообщили, что они собрают все сведения про её историю, строительство и про её первого директора.

Борис Владимирович Кит будто бы снова окунулся в свою молодость, слушая взволнованный рассказ Евгении Шостак: «Я была когда-то ученицей Бориса Владимировича Кита, имела счастье учиться в Виленской белорусской гимназии, где он был преподавателем математики и оставил в наших сердцах хорошие воспоминания. После того, как Вильнюс отошёл к Литве белорусская гимназия вынуждена была вернуться в Новогрудок. В Новогрудке осталось здание Новогрудской белорусской гимназии, которую строили сами родители за свой счёт и которую польские власти закрыли 1934 году. В это здание, блогадаря хлопотам и стараниям Бориса Владимировича, почти все ученики из Виленской гимназии и частично преподаватели переехали в Новогрудок. Школа уже при советской власти стала называться 1-ой белорусской школой. Её организатором и первым директором стал Борис Владимирович Кит. Много хлапот взвалил на свои плечи директор. Согласовать программу обучения, определить уровень знаний, организовать интернат для учеников, питание, обогрев помещений. Не было учебников, появились новые предметы, но уже с началом нового учебного года (1940) школа начала работать нормально. Была идеальная дисциплина, мы ученики, очень любили своих педагогов, уважали их нелёгкую работу, хотя отношения у нас были дружеские. Ещё в Виленской гимназии нашим классным руководителем был Борис Владимирович. Он для нас организовывал экскурсии. Были мы на Зелёных озёрах, на озёрах в Тракай. Особенно запомнилась экскурсия на озеро Нарочь. Борис Владимирович сам был молодым и любил молодёжь. Нарочь далеко, поэтому девушки поехали поездом, а парни поплыли по Вилии. Отдыхая на озере Нарочь, мы сами готовили картошку, кашу, много плавали, устраивали соревнования, было очень весело, много шуток и смеха...»
И здесь в рассказ своей бывшей ученицы врывается Борис Владимирович: «...А помните, как мы плыли на лодках по Нарочи, небо было чистое, синее, только далеко на горизонте появилась незаметная тучка. Но из неё, пока мы плыли, полил проливной дождь, началась буря. Озеро стало бурлить, поднялись высокие волны с белыми барашками. Некоторые ученики испугались, младшие начали даже плакать. Я все это время их подбодрял, приказывал грести против волн, но сам очень переживал за детей. Когда добрались до берега, рыбаки очень удивились, появлению таких смельчаков. Даже они, опытные и закалённые люди, в такую погоду не выходят на озеро. На берегу была небольшая деревня, в которой детей накармили картошкой с кислым молоком. Обратно возвращались по Вилии вниз по течению, задерживались у родителей учеников, вели белорусскую пропаганду, разговаривали только по-белорусский, рассказывали про свою гимназию, пели белорусские песни... Я помню, когда сам был учеником Новогрудской гимназии, то мы ученики вместе с учителем часто устраивали такие самостоятельные поездки, плыли по Неману от Яремии до Любчи, выступали с концертами на белорусском языке, рассказывали про белорусскую историю, литературу, читали стихи...»
Рассказ вновь продолжает Евгения Шостак: «Я помню наш прощальный вечер. Мы с Вами, пошли за город. Класс поручил мне сказать Вам слова благодарности за Вашу самоотверженную работу с нами, за прекрасные уроки по физике и математике, рассказы про астрономию, историю, литературу, музыку. Всё Вы знали, всем интересовались, были примером для нас, разжигали в нас желание знаний. Мы тогда вручили Вам альбом с фотографиями всех учеников нашего класса. Возвращались домой и не знали, что Великая Отеческая война перечеркнёт все наши юношеские мечты, разбросает нас по всему свету и с многими больше не доведётся встретиться. Поэтому сегодня мы очень рады видеть Вас здесь, принимать на родной земле...»

Снова снимки на память на крыльце былой гимназии, рядом с окном комнаты, где когда-то жил директор Борис Владимирович Кит. Дальше разговор продолжается в помещении историко-краеведческого музея, где для многих славных ноногрудчан развёрнута была большая экспозиция. Борис Владимирович узнал здесь на фотографиях многих своих знакомых: М. Чатырку, П. Скрабца, Л. Борисоглебского, которые вместе с ним работали в Новогрудской гимназии, и белорусов-эмигрантов, которые происходили из Новогрудчины. Снова нахлынули воспоминания про тех людей, про молодые годы, Новогрудок 20-30-х лет, про незабываемых друзей, которых уже нет...

Вспомнились Борису Владимировичу и первая любовь, и другие близкие и дорогие люди с тех лет. Аркадий Лашевич... Ученик, помошник и друг Бориса Кита. Был большим белорусским патриотом, помогал в переводе Вилнюсской гимназии в Новогрудок, был председателем ученического комитета Новогрудской гимназии, выступал на разных торжествах. Потом стал воеводой в Белостоке, проводил белорусскую политику. Правительство Польши было недовольно его белорусскими делами. Его перевели в Варшаву, где он вскоре умер. Живёт его сын, теперь профессор медицины Варшавского университета, в Белостоке. Он проходил практику у профессора Кшиштофа Марлича и от Марлича (Муж дочери, Фёдора Иляшевича) Борис Владимирович узнал про сына Лашевича, созвонился с ним, и они долго говорили, вспоминали отца – Аркадия Лашевича, его полную патриотизма белорусскую душу...

Но ни об одном из своих давних друзей Борис Владимирович не вспоминал такими добрыми, волнующими словами, как о талантливом поэте, искреннем белорусе Фёдоре Ильяшевиче: «... Начал я дружить с его братом Миколаем Ильяшевичем (их крестьянская семья жила на Пружаншчине), он окончил Пражский университет, исторический факультет. Учился и жил Миколай в Праге вместе с Владимиром Жилко, Винцентом Жук-Гришкевичем, Яном Гениюшем, Миколаем Горошко, Александром и Петром Орсами. Миколай Ильяшевич выдал в Праге первую на чешском языке книгу про свою Отчизну «Белоруссия и белорусы», где постарался объективно показать роль Белорусского армейского съезда (осень 1917), Всебелорусского съезда в Минске (декабрь 1917), Слуцкого восстания в ноябре 1920года. Книга М. Ильяшевича советской властью была встречена неодобрительно, никогда не переиздавалась, однако чешское общество имело возможность узнать историю, культуру, природу Белоруссии, жизнь белорусов в Польше, Литве, прочитать в переводе на чешский язык стихи Я. Купалы, Я. Колоса, Ц. Гартного, М. Чарота, А. Дудара, А. Морковки, прозу Т. Гушчи, сказки А. Сержпутовского. Вернувшись на родину, Миколай Ильяшевич преподавал в Виленской гимназии язык и историю, а я математику, мы очень подружились, жили в одном доме. К великому сожалению, Микола заболел туберкулёзом и умер в 1934 г. За его гробом шла вся гимназия, звучал похоронный марш Шопена. Сожатения по поводу безвременно ушедшем искреннем белорусским патриоте, высказали многие преподаватели. Похоронен Микола Ильяшевич на Виленском кладбище. На смену Миколе пришёл его младший брат Фёдор, который также закончил исторический факультет, Виленского университета, начал преподавать историю, белорусский язык и литературу. Фёдор уже тогда был известным поэтом, я восхищался его стихами, посвящёнными родному краю. Мы тогда были поглощены белорусскими делами, а Фёдор мог высказать наши стремления, чувства, преданность Беларуси высокими поэтическими словами, которые находили отклик в сердцах слушателей. Возможно, что многие борцы за белорусскую идею пришли слишком рано, некоторые безвременно умирали, другие всё время чувствовали преследования со стороны польских властей, попали в Лукишскую тюрьму... Фёдор Ильяшевич был уволен из гимназии за пропаганду белорусскости, а я имел документ, который не позволял администрации гимназии уволить меня без разрешения Министерства просвещения, хотя я преподавал математику на белорусском языке и активно занимался белорусскими делами. Но когда я в 1934 году перевёз учеников из Новогрудкской гимназии в Виленскую, то и на меня стали собирать компромат. Но случилось так, что из Варшавы в Вильно приехал новый инспектор гимназии – Юлиуш Балицки, провёл инспекторскую проверку Виленской белорусской гимназии. Не зная пока закулисных интриг местных польских властей, он дал мне отличную характеристику. Ему понравились мои уроки и поэтому я, как лучший учитель гимназии, стал недосягаем для своеволия местных властей.

Но меня преследовали другими способами, запретили ехать за границу, как особе "политически ненадёжной". Помню, была организована экскурсия по странам Европы, Я уже оформил документы, внёс деньги, написал белорусам в Берлин, чтобы встречали (в Берлине тогда учился Калоша), но официяльные польские власти, в самый последний момент, отказали в визе, вычеркнули моё имя из листа экскурсантов, тем более, что им было известно, что меня, после разгрома ТБШ, арестовали и посадили в Лукишскую тюрьму, хотя я тогда был ещё студентом Виленского университета, а председателем ТБШ был Григорий Романович Ширма. Как сегодня помню – в четверг мне надо было читать доклад на семинаре по математике, а в понедельник меня арестовали, посадили в Лукишскую тюрьму, в соседней камере сидел Григорий Ширма. Велось следствие, принадлежу ли я к коммунистической партии. Я попал в одну камеру со студентом Ханявкой, которого быстро выпустили. Одному было страшно сидеть в камере, я очень переживал, беспокоился. Во время прогулки в тюремном дворе я встретил Василя Рагулю, бывшего белорусского сенатора в польском сейме. Разговорились, я сказал, что Ханявку выпустили, а мне тоскливо и тягостно сидеть одному. Рагуля, поговорив с начальником охраны, посодействовал моему переводу в его камеру, и тут я воспрял духом. Василь Рагуля мне, молодому студенту (21года), много рассказал о своей жизни, успокаивал, настраивал на новую борьбу за белорусскую идею. Следствие установило, что я не принадлежу никакой партии, и я был выпущен из тюрьмы, и пошёл на занятия. Студенты даже не заметили моего отсутствия в течении нескольких дней.

Я духовно был очень близок с Фёдором Ильяшевичем, всё время дружил с ним, поддерживал хорошие отношения с его семьёй. После войны я попал в Мюнхен, а Фёдор Ильяшевич, который всегда помогал белорусам во время эмиграции, жил в Ватэнштэте, где находился лагерь для переселённых лиц. Там он организовал белорусскую гимназию имени Ф. Богушевича и преподавал, как и в Вильно, историю, язык и литературу. Вместе с Алексеем Гатковичем организовывали литературные вечера, выпускали газету, вообщем налаживали жизнь белорусов в этом немецком городе. Часто сюда с чтением своих стихов приезжал Моисей Сяднёв, у них с Фёдором были дружеские отношения, у поэтов было много общих интересов. Я приехал в Ватэнштэт в 1946 году проведать и встретиться с белорусами, среди которых было много учеников, знакомых. И Фёдор Ильяшевич и Алексей Гаткович очень обрадовались встрече, потому что ходили слухи, что я погиб от рук гестапо. Алексей Гаткович жил с Фёдором Ильяшевичем в одной квартире, он даже уступил мне свою кровать, и мы с Фёдором проговорили всю ночь, вспоминали Родину, Вильно, близких людей, свои молодые годы в Белоруссии. Никто не думал тогда, что это была наша последняя встреча, что Фёдор Ильяшевич погибнет рано и трагический. Я часто читал стихи Фёдора Ильяшевича, Моисея Сяднёва на своих лекциях, восхищался их поэтическим талантом».

Борис Владимирович говорил, а его слушали, затаив дыхание, потому что, кто и когда расскажет так интересно о том времи, событиях, талантливых людях, белорусах, с которыми на протяжении долгих десятков лет он занимался общими делами по возрождению культуры, истории, независимости Беларуси... Слушали, задавали вопросы, дополняли, сами рассказывали – работникам музея, историкам своего края было что рассказать гостю. Это и директор музея Тамара Вяршитская – молодая, красивая женщина, высокообразованный специалист музейного дела, с прекрасным знанием английского, немецкого, белорусского языков, и Микола Гайба – научный сотрудник, автор историко-краеведческого очерка о Новогрудке, изданной отдельной книгой, и Иван Сергеевич Гринь – бывший сотрудник музея, сейчас инспектор по охране историко-культурного, духовного наследия Новогрудского края (внешне похожий на царя Николая II, по меткому замечанию Бориса Владимировича). В экспозициях историко-краеведческого музея, с любовью собранных и красиво оформленных, чувствовался высокий эстетический вкус, основательная историческая и научная исследовская работа, истинных сторонников возрождения Отчизны.

А впереди ещё была встреча с Гродно – прекрасным древнем городом, который восхищает каждого, кто хотя бы однажды гулял по его улицах, видел как величаво катит свои волны тихий Неман, любовался старым и новым замком, кому выпала честь поговорил с выдающимися представителями белорусской нации.

Сначала о городе своей юности рассказала ещё по дороге Ольга Ипатова, а после гидами были: старый знакомый Бориса Кита Андрей Майсяёнак – народный депутат Гродненского обласного совета, заместитель директора по научной работе Института биохими Академии наук Беларуси (с 1995 г. – директор), председатель краеведческой ассоциации (он много писал о Борисе Владимировиче Ките, выступал с докладами о его научной деятельности), Алесь Кравцевич – проректор по научной работе Гродненского университета, известный археолог, историк, автор многих научных работ и Вячеслав Буко – доктор биологических наук, заведующий лабораторией гепатологии Института биохимии АН Беларуси, который познакомился с Борисом Владимировичем во время своей поездки по Германии, во Франкфурте-на-Майне. Как интересно было слушать этих влюблённых в свою работу людей, настоящих белорусских интеллигентов, которые отлично знали свой край, его историю и которые много делают для национального возрождения Беларуси. Восторженно рассказывал Алесь Кравцевич о Королевском замке, где сейчас музей, библиотека, (с её богатым отделом редких книг, который возглавляет трудолюбивая, истинно преданная своей работе, Ванда Ивановна Шоцик), о старом замке Стефана Батория, дворце Витаутаса, храме XII столетия, раскопанным археологами, сообщил, откуда пошло название Каложской церкви, памятника архитектуры со времён Витаутаса. В 1853 году правая часть её, подмытая водами Немана, упала в реку – так и стоит Каложа – одна часть деревянная, другая каменная, с майоликовыми радужными узорами, на которых видимы клейма мастеров XII столетия. А немного ниже Каложи установлен памятный знак «Погоня на Грунвальд.1410» (автор Алесь Дранец). Все эти древние памятники культуры, построенные нашими предками на высоком берегу Немана, скрывались в густой зелени вековых парков и садов, едва тронутых золотом ранней осени. С большим вниманием и интересом слушал, смотря на эту красоту, человек, который объездил почти весь мир и которого, казалось, уже ничем не удивишь. Позже Борис Владимирович скажет, что Гродно не менее интересный и красивый, чем европейские города.

На следующий день (28 сентября) с самого утра Борис Владимирович побывал в Институте биохимии. Андрей Майсяёнак представил его директору института, рассказал о деятельности и структуре этого научного центра и особенно о его учередителе и первом директоре академике Юрии Михайловиче Островском, который рано ушёл из жизни в 1992 году, оставив о себе хорошие воспоминания среди людей. Об этом свидетельствует открытый в институте музей Ю. М. Островского. Он переписывался с Борисом Владимировичем Китом, часто звонил ему во Франкфурт, писал ходотайсво на имя президента Академии наук Беларуси об избрании Б. В. Кита почётным академиком АНБ. Ю. М. Островский был не только выдающимся учёным-биохимиком, доктором медицинских наук, но и активным общественным деятелем, принимал участье в обновлении уничтоженного белорусского историко-культурного наследия, считал первоочередной и главнейшей задачей возрождение Беларуси, воспитание у молодёжи национального самосознания, был главой Гродненского совета ТБШ, работал над книгой «Белорусы: генетика, религия, национальность», интересовался историей и литературой. Он дружил с Василием Быковым, ему дарила свои книги Лариса Гениюш, писали Зоська Верас и Лявон Луцкевич, он восторгался произведениями Владимира Короткевича и другими классиками белорусской литературы. О многом рассказывает посетителям мемориальный кабинет Ю. М. Островского как об Учёном, Человеке, Гражданине Белоруси.

Побывал Борис Владимирович и возложил цветы у мемориальной доски на доме, где жил Григорий Романович Ширма, с которым он был лично знаком ещё в 30 годы, посетил музей Максима Богдановича, экскурсию по которому провела организатор этого музея, известная поэтэсса Данута Бичель-Загнетова. Она с любовью и пониманием говорила о судьбе и творчестве нашего словного поэта. Борис Владимирович отметил, что музей Максима Богдановича напомнил ему музей Бетховина, тот же уровень и в оформлении, богадству экспозиций, эрудиции экскурсовода.

Но главным событием стало для Бориса Кита посещение Гродненского университета имени Янки Купалы. К памятнику Янки Купалы, у главного корпуса, он возложил цветы. Был организован приём в ректорате, куда пригласили и Гродненское телевидение. Ректор университета профессор Леонид Николаевич Кивач сообщил, что Гродненский университет основан в 1978 году, на базе пединститута. Сейчас здесь работает много разных факультеттов, самого разного профиля, обучается 7 тысяч студентов (на дневном и вечернем отделениях), которым читают лекции 600 преподавателей, высшей категории: профессора, доктора, кандидаты наук...

В этом университете Борису Киту было присвоено звание почётного профессора Гродненского университета. Борис Кит высказал свою благодарнрсть за то, что его приняли в семью Гродненского университета и попросил, если будет возможность, открыть филиал университета в Новогрудке. На эту просьбу ректор отметил, что он сам новогрудчанин. Закончил Белорусский государственный университет в Минске, а его младшие брат и сестра учатся в школе, в которой учился Б. В. Кит. Ректорат намерен открыть в Новогрудке лицей с гуманитарным уклоном и колледж экономического профиля, но пока нет средств для этого, самому университету не хватает учебных помещений. Выделена хорошая площадка на берегу Немана, недалеко от Каложи, для строительства новых корпусов университета, но экономическое состояние настолько тяжёлое, что неясно когда найдутся ресурсы для этого. Борис Владимирович пообещал помочь в налаживании контактов с европейскими университетами, как уже помог Институту Биохимии А. Майсяёнку, установить связь с Ельским университетом.

В интервью для гродненского телевидения Борис Владимирович отметил, что он счастлив снова побывать на Родине и не только он, но и многие эмигранты-белорусы, будут очень рады и довольны тем, что ему вручили диплом почётного гражданина Новогрудка и почётного профессора Гродненского университета и что он искреннее верит в наше национальное возрождение, тем более встретившись с молодёжью, многими белорусами, которые самоотверженно работают для белорусского возрождения. Обратной дороги нет, во всём мире сегодня чувствуется движение к независимости, и весь мир хочет видеть государство Беларусь демократичным и независимым. И ещё он сказал, что ему очень понравился город, о котором очень интересно рассказывал Алесь Кравцевич. Он восхищён красотой, древними памятниками, музеями, людьми Гродно. Это путешествие останется в памяти на всю жизнь. На прощание ректор университета подарил Борису Киту книги: «Гродно»и «Гродненский государственный университет», а Алесь Кравцевич своё историческое исследование «Гродненский замок» и «Тевтонский орден. От Иерусалима до Грунвальда».

Незабываемой для Б. Кита стола поездка в Гродно ещё и потому, что на встрече со студентами физико-математического факультета, которую вёл ректор университета, Борис Владимирович снова окунулся в свою стихию учителя, преподавателя любимой математики, много рассказывал о себе, о свой работе в Америке и о педагогической деятельность на университетах Европы, поздравил молодёжь с независимостью Беларуси. «Вы увидите Беларусь в следующем столетии. Вы будите свидетелями расцвета нашей страны...».

О преемственность поколений, о сложенности человеческих судеб, о идеи национального и духовного возрождения говорила в своём интересном и содержательном выступлении Ольга Ипатова, которая прочла стихи,посвящённые Борису Киту и Гродно, – городу её молодости, его неповторимой красоте.

И посыпались вопросы, которые подтверждали, что студентам было интересно познакомиться со славным белорусом, послушать его мнение относительно самых разных жизненных проблем: «Нам, молодым, очень интересно узнать о Вашей юности, о первых шагах в науке. Кто был Вашим первым учителем?», «Уважаемый господин Борис Кит, есть ли надежда познакомиться на Родине с Вашими воспоминаниями?», «Планируется ли перевод на белорусский язык Ваших работ по математике?», «Как Вы оцениваете уровень физико-математических наук в Беларуси?», «Я слышал, что Вы хотите способствовать созданию университета в Новогрудке. Насколько это реально сегодня? И сделаны ли к этому первые шаги? », «Как в Америке относятся к физическому воспитанию? И Ваше отношение к физическому воспитанию?», «Уважаемый Борис Владимирович, у Вас за плечами большой педагогической опыт. Скажите в нескольких словах, чтобы Вы посоветовали нам, как будущим учителям?» «Уважаемый господин Борис Кит! Как Вы оцениваете сегодняшнюю политическую ситуацмю в Беларуси?», «Уважаемый господин Борис Кит! Как Вы относитесь к тому, что некоторые жители Беларуси не принимают родной речи?», «Уважаемый господин Борис Кит! Скажите, пожалуйста, что Вы думаете о религии в Беларуси?», «Уважаемый господин Кит! Многие жалуются на проблемы терминалогии в белорусском языке. Как Вы решили эту проблему в своей научной области?», «Как Вы оцениваете уровень белорусского образования относительно образования в Америке? Где можно познакомится с Вашими научными трудами?», «Уважаемый господин Борис Кит! Знаете ли Вы о судьбе монографии Алексея Онищенко о Новогрудской гимназии?», «Борис Владимирович! Вы счастливый человек?» эти вопросы ему задавали на всех встречах и он постоянно отвечал, что он счастливый человек и особенно своим возвращением на Родину и своим новым с ней знакомством.

Ответив на многочисленные вопросы студентов, Борис Кит прочитвл студентам небольшой реферат об исследовании и перспективах полётов на Марс.

Реферат об исследованиях и перспективах полётов на Марс

Перед приездом на Беларусь я связался по телефону с Андреем Майсяёнком и сообщил о своём желании побывать в Гродно. Андрей Георгиевич попросил меня подготовить небольшой доклад на любую тему. Я выбрал тему из области астронавтики, в которой я работал многие годы в Америке. Я считаю, что Беларусь сегодня, как независимое государство, может тоже присоединиться к мировому научному движению в бласти астронавтики.

Тема моего реферата может показаться немного странной и нереальной. Но поверте, весь цивилизованный мир занимается проблемами полёта на найболее приемлемую планету Марс.

Безусловно, что такой проект будет проектом следующего столетия. Меня уже не будет, но вы, молодые, будете продолжать это великое дело.

Когда в нашем столетии такие достижения, как полёты на Луну, можно сказать, частично были вызваны желанием США опередить в соревновании бывший СССР, то после окончания холодной войны все большие проекты будут осуществляться усилиями всего человечества.

Человек никогда не может остановиться в желании познать истину. После осуществления самого большого проекта XX столетия, такого, как полёт на Луну – проект «Аполлон» американцами, который состоялся 20 июля 1969 года, когда два астронавта – Нил Амстронг и Эдвин Алдрин – высадились на поверхность Луны и позже продолжались полёты на Луну до 1972 года и 12 американцев побывало на Луне, человечество начало думать о дальнейших достижениях в исследовании планет. Будущее представляется так, когда человек сможет освоить другую планету, то это будет Марс. В последнее время много говорят, пишут и дискутируют на конгрессах не только о разных проектах по астронавтике, но и о возможностях будущих исследаваний и эксплуатации планеты Марс. Поэтому, показалось мне, что тема о возможности полёта человека на Марс была бы найболее интересной и соответствующей для молодых учёных.

Надеюсь, что этот мой небольшой реферат увеличит ваш интерес, всего белорусского общества и приведёт вас и Беларусь к активному участью в мировом научном движении по астронавтике, как это делают сегодня многие народы и государства – члены Международной федерации по астронавтике, которая ежегодно собирает в разных странах мира конгрессы. В этом году конгресс по астронавтике состоится в Иерусалиме (Израиль). Лишь два государства – США и Россия – способны самостоятельно работать над проектами полёта на Марс. Возможно в будущем эти страны объединят усилия, к этому всё идёт, и тогда дело пойдёт легче. Были уже заявки на конгрессах относительно координации полётов на Луну и Марс, между Россией и США. Об этом говорили во время второй международной конференции по изучению Солнечной системы в Пасадине (Калифорния, август 1992 г.) профессор Валерий Барсуков и Джордж Буш (в то время президент США).

Что касается особых усилий самой России, то она планирует в 1996 г. выслать беспилотный корабль на спутник Марса – Фобос, а в 1997 г. совместно с Францией намечено запустить космический корабль в район астеройдного пояса между Землёй и Марсом. В 1998 г. Россия намерена возобновить «освоение» Венеры. Две российские попытки послать космические корабли на Фобос в прошедшие годы не осуществились. Что касается США, то у нас, как и в России, может в меньшей степени, существует сегодня экономический кризис, что мешает конгрессу пойти на большие денежные субсидии. Подсчитали, что цена исследования и полёта на Марс может быть немного выше, чем теперешний дефицыт бюджета США (больше триллиона долларов), и поэтому многие депутаты конгресса считают, что возможно лучше подождать с такими проектами.

И всё же, несмотря на сложенности, существует и будет существовать всегда, тот самый бунтарский дух, который вынуждал человека открывать полюса, плыть на малых суднах в неведомые океанские дали, как сделал это Христофор Колумб, завоёвывать воздушные океаны, летать на Луну. Очарованный, околдованный этим непреодолимым желанием познавать неведомое, человек стремится исследовать космические дали, кажется, против логики и разума.

Перед тем, как перейти к вопросу, как исследовать и полететь на Марс, сделаем небольшой обзор того, что мы уже знаем про эту таинственную планету.

Красноватый цвет планеты Марс заставил три тысячи лет тому назад вавилонских астрологов связать её со страшным богом войны Нергалом, именем которого она была названа. Греки и римляне идентифицировали Нергала со своими богами Арэсом и Марсом. Первый раз увидел планету Марс в телескоп великий учёный Галилей в 1610 году, а в 1877 году американский астроном Асаф Хол открыл Фобос (Страх) и Дэймос (Ужас) – марсианские луны.

Марс находится на расстоянии от Солнца 228 миллионов километров. Год на Марсе равен 687 дням, а сутки – 24,6 часам. Диаметр планеты 6 787 километров, масса – одна десятая Земли. Сила притяжения на поверхности Марса составляет 40% земной. Средняя температура равна минус 50 градусов по Цельсию. Самая высокая температура на экваторе достигает минус 1,5 градусов по Цельсию, а на полюсах доходит до минус 130 градусов по Цельсию, что почти в два раза холоднее, чем на Земле в самые лютые сибирские морозы.

Марс получает в два раза меньше солнечной энергии, чем Земля. Атмосфера его сухая и разрежённая, а скалистая поверхность окрашена, как бы ржавчиной, ввиду больших залежей железной руды.

В конце XIX столетия, когда появились фотографии с известной «сетью каналов», воспалилась фантазия у людей на Земле и возник вопрос – есть ли жизнь на Марсе? Появились фантастические книги: «Война миров» Г. Уэллса, «Аэлита» А. Толстого, «Марсианские хроники» Р. Брэдбери и др. Но, как это всегда бывает, воспалённая фантазия утихла, как только наука выяснила тайны Марса.

В 1965 и 1973 годах американцы выслали на орбиту Марса космические корабли-лаборатории «Маринар-4» и «Маринар-9». Эти лаборатории прислали на Землю первоклассные фотографии «Каналов». Оказалось, что это не каналы, сооружённые разумными существами, а высохшие русла грандиозных водяных потоков. Гигантские дыры-водохранилища оказались великими каньонами, по сравнению с которыми американский Гранд Каньон – только маленькая впадина. А спутники Марса – это огромные каменные глыбы неправильной формы с диаметром 26 километров у Фобоса и 16 километрами у Деймоса. А ещё позже, в 1976 году, «Викинг-1» и «Викинг-2» сели на поверхность Марса, взяли пробы грунта, сделали общий анализ и послали на Землю сообщение: "Марс совсем мёртвый, никакой жизни нет даже в виде микроорганизмов". Принимая во внимание то, что результаты проб «Викингов» могут относиться только к одной местности, и что необходимо получить полную карту планеты, через 17 лет после «Викингов», 25 сентября 1992 года, с мыса Канаверал (Флорида) взлетел в небо корабль-лаборатория «Марс-Обсервер». Ему надо было одолеть 12 миллионов километров, провести в полёте 11 месяцев и выйти на орбиту Марса в августе 1993 года. Целью этого проекта был – точный топографический снимок, подробный анализ погодных условий и поиск признаков жизни в разных районах Марса, а также поиск места посадки для будущих кораблей, как автомотических, так и с людьми?

Вся программа, рассчитанная на три года, стоимостью 980 миллионов долларов, вызвала в научном мире интерес и волнение. Выслать такой корабля возможна только раз в 26 месяцев, когда Земля и Марс находятся относительно друг друга в найболее выгодном положении. «Марс-Обсервер», который весит 2,5 тонны, будет вращаться вокруг Марса на высоте 400 километров и работать без перерыва все 687 дней марсианского года. Лаборатория обеспечена всем, что смогла дать современная техника. Её видиокамеры способны передавать вполне выразительные очертания предметов, имеющих длину пару метров. Основная цель лаборатории – подготовка к будущей высадке человека на Марсе. В помощь «Марсу-Обсерверу» недавно был запущен с помощью Шаттла космический телескоп робот-фотообъектив, который делает точные снимки Марса. Все последние космические проекты осуществляются при помощи челночного американского космического самолёта. С тем, что на Марсе нет жизни учёные смирились. Сейчас они спорят о том, была ли раньше какая-либо там жизнь? И много кто думает, что Марс напоминает Землю, а в каком сейчас состоянии Марс – до такого состояния может дойдёт и Земля.

В чём разница между этими двумя планетами? Как видим, Земля имеет воду, что обеспечило появление в океанах водорослей, а потом растений, которые поглощали из атмосферы двуокись углерода, который выбрасывается из земли тектоническими силами и наполняет её кислородом, создавая идеальное равновесие, которое удерживает климат, что содействует жизни на Земле.

Марс когда-то, повидимо, тоже имел воду на своей поверхности, но он меньше Земли, тектонические процессы на Марсе были менее активными, так что двуокиси углерода больше уходило с атмосферы, чем возвращалось назад. Не было пласта двуокиси углерода вокруг планеты, который бы не допускал охлождения и содействовал бы поддержанию жизни (паровой эффект). В результате вода замёрзла и Марс стал холодным, сухим и безжизненным. Над планетой проносятся страшные вихри, которые разносят пыль, наполненную железной рудой, которой много в коре Марса, и делает его красноватым.

Может миллионы лет тому назад всё было иначе на красной планете. Высохшие глубокие провалы говорят о том, что здесь когда-то бушевали потопы, стремительно текущей водной массы, а раз была вода, значит, была и жизнь, может и разумная. Если были разумом наделённые естества, возможно они устроили ядерный взрыв и повинны в том, что планета стала мёртвой. Но возможно ли восстановить жизнь на Марсе?

Теперь возникает вопрос – будет ли снова когда-либо жизнь на Марсе, а не вопрос – есть ли жизнь на Марсе, была ли жизнь на Марсе? Теперь люди задумываются: «Сможет ли наш человек возродить жизнь на Марсе, сделать из неё филиал Земли?»

Экспедицию на Марс можно совершить на космисеском корабле, однако эта возможность находиться в сфере домыслов. Интересные предположения даёт американский астронавт Майкл Колинз, у которого большой опыт в космической деятельности, потому что он сам летал на Луну. Он написал книгу «Миссия на Марсе», в которой даёт очень интересные советы. Вот некоторые из них: хорошо бы было построить не один корабль а два космических корабля, которые полетели бы на Марс (например, один американский, а второй европейский), с целью, чтобы второй всё время летел в поддержку первого. Первый сядет на поверхность Марса, второй будет находиться на орбите Фобоса, который находится на расстоянии 9 400км. от Марса. Система поддерания жизни на кораблеях должна представлять собой закрытый цыкл, где всё будет использоваться повторно.

Путишествие на Марс будет куда более сложным и опасным по сравнению с путешествием на Луну. Здесь придёться столкнуться с целым комплексом проблем: от смертельно опасной космической радиации, до так называемого «космического стресса», вызванного вследствие тяжёлого, напряжённого нервного состояния команды корабля, особенно ввиду космической ностальгии по родной Земле, когда астронавты будут видеть Землю, как маленькую искорку, удалённую от них на миллионы километров.

Для большей уверенности Колинз советует посылать астронавтов парами – мужа и жену – которые будут жить в отдельных удобных помещениях на корабле. Много сюрпризов может ждать этих марсианских астронавтов, как, например, уже упомянутая космическая радиация, но вызванная вдруг повышенной солнечной радиацией, метеоритами и т. п.

Очень много проблем приносит длителная невесомость, в состоянии которой изменяется система циркуляции крови, возникают симптомы, похожие на морскую болезнь. Может случиться, что в мозгу человека произойдёт неожиданное увеличение объёма крови, что приведёт к исчезновению «излишков» кровяной плазмы, к уменьшению продукции красных клеток, к атрофированию мышечной системы, к уменьшению объёма сердца, к обезвоживанию всего организма и всё это в необратимом процессе.

Одно дело провести несколько месяцев на земной орбите вернутся на Землю и сразу оказаться в руках врачей и совсем другое дело полететь на Марс, выйти из корабля и сразу приступить к титанической работе по освоению неизвестной планеты. Очень важна будет полная стерильность корабля. Самая безопасная бактерия на Земле, когда попадёт из корабля на Марс, может там мутировать и стать опасной для команды корабля.

И всё же, если допустить, что космические корабли начали летать на Марс – что ждёт первых астронавтов, космонавтов-первопроходцев, которые захотят осваивать эту планету, превращать мёртвую планету в живую с возможностью жизни на ней людей?

Первые люди на Марсе должны будут жить в пещерах и норах марсианской поверхности, чтобы схорониться от радиации и страшного холода. Воду частично будут получать из полярных вершин. Из воды электролизом получат кислород, а водород соединится с двуокисию углерода в атмосфере и даст метан – немного тепла и ракетного топлива. На Марсе есть всё для производства бетона, стекла и металла.

И все же, несмотря на все тяжести полёта на Марс, изложенные выше, были опрошены в большом количестве американские учёные – возможно такое путешествие, или нет? Большинство учёных ответило, что это вполне возможно при современной технике, которая все время совершенствуется.

В США, ещё при президенте Буше, под давлением научных кругов была объявлена программа названная Инициатива Космического Исследования (ИКИ), сердцевиной которой стал проект освоения Марса. Провести доклады по научному анализу этого проекта было поручено четырём найболее признанным научно-исследовательслим центрам США. Полученные данные из центров обработали и представили следующие советы для дальнейшей космической деятельности:

Можно исследовать космос с помощью автоматических машин-роботов, полететь на Марс не просто с Земли, а полететь сначала на Луну, а позже на Марс.

Марс – планета, куда человек хочет полететь и её освоить. Техника достигает такого совершенства, что это возможно будет осуществить.

В результате деятельности американской ИКИ был издан доклад Стаффорда. Это НАСА – Министерство астронавтики собрало группу — 40 человек найлучших учёных под руководством бывшего астронавта Томаса Стаффорда, чтобы разработать план будущих космических палётов США. Избранная группа учёных приступила к работе в августе 1990 года и работала в течение 10 месяцев. Результатом их работы был доклад на 180 страницах, который выдал следующие рекомендации:

Полное и точное исследование планеты Марс: начало полёта на Луну около 2005 года.

Первый полёт человека на Марс с целью задержаться там на срок от 30 дней до 100 дней.

Снова полететь на Марс около 2016 года и пробыть там около 600 дней.

Или: сначала полёт на Луну в 2003 году при широкой поддержке машин -роботов. Позже на Марс в 2014 году.

Полёт на Луну в 2004 году и от туда исследовать Марс, куда полетят в 2014 году, там задержатьсяот от 30 до 100 дней.

Для проекта полёта на Марс использовать все ресурсы, которые находятся в космосе. Для этого построить фабрики-роботы на Луне около 2003 года с человеком около 2004 года и с полётом на Марс около 2016 года.

Доклад Стаффорда рекомендует ещё следующее:

Использовать в проекте освоения Марса те же самые ракетные двигатели первой ступени, которые использовались в проекте «Аполлон», так называемый Сатурн V.

Обычные двигатели, либо в комбинации с жидким водородом и жидким кислородом, которые будут ещё более усовершенствованы к 1998 году и которые смогут поднять груз от 150 до 250 тонн.

Также вместо жидкого водорода можно использовать кондиционый керосин, когда будет усовершенствован этот двигатель, что может оказаться более экономичным и более безопасным.

В последующих ступенях марсового корабля должны использоваться ядерные двигатели со всеми усовершенствованиями. И на Марсе и на Луне должна использоваться ядерная энергия, которая даст максисум мегават электричества.

Программу ИКИ ввести в школы, чтобы вырастить и соответственно подготовить будущих учёных и инженеров.
Предложить всем, кто в состоянии, предлагать идеи в программу ИКИ.

Доклад Стаффорда заканчивается следующими словами: «Америка стоит на пороге нового тысячелетия и новых достижений. Наши сегодняшние усилия проходят интенсивную проверку, мы имеем много тяжёлых и запутанных проблем, похожих на те, что имели в эпоху проекта «Аполлон». Например, такой вопрос: для чего снова нужны большие проекты и огромные денежные расходы, связанные с ними?

ИКИ должен возродить у американцев дух конкуренции и национальной гордости. В сегодняшнем мире неуверенности ИКИ должна и имеет возможность воодушевить нашу нацию и стимулировать народ к новым великим свершениям.

Безусловно, дальнейшее развитие техники должны возглавить такие большие проекты, как полёт на Марс. Можно начать с малым бюджетом. Большие народы в прошлом постоянно исследовали и осваивали новые просторы. Космос – это пространство индустриального мира XXI столетия.

Мы американцы должны спросить себя: какова будет наша роль в будущем исследовании Солнечной системы — возглавлять или плестись за другими, или стоять в стороне от всего?

В конце этого небольшого реферата хочу сказать следующее. Мы уже стоим на пороге нового тысячелетия, которое наверняка принесёт человечеству много новых достижений в науке и технике. Уже много сделано в XX столетии (полёт на Луну). Появилась новая наука – астронавтика, которая всё больше и больше впечатляет человека. Уже существует Международная федерация по астронавтике, которая объединяет усилия всего мира. Астронавтика преподаётся на специяльных факультетах в Гарвардском, Стаффордском, Мюнхенском и другох университетах. Может когда-нибуть и белорусское независимое государство присоединится к мировому движению по астронавтике?!

***

Так, действительно, вера Бориса Кита в независимую и богатую Родину, которой она должна стать, чтобы чувствовать себя вровень с великими государствами мира, неугасима. Поездив по глубинкам Беларуси, познакомившись, встретившись, поговорив с молодёжью и с многими выдающимися белорусами, опонентами идеи возрождения Беларуси, Борис Владимирович смог убедиться, что живёт Беларусь, несмотря ни на что, как жив и будет жить её народ, который столько перетерпел. Эта закалка, подтверждает, что только в единстве, добрососедстве, верности лучшим традициям, любви к своему языку, истории, в присоединении к европейской мировой цивилизации наша духовная мощь и спасение.

В последний день, десятидневного пребывания в Беларуси, в гостинице Минск Борис Кит около трёх часов отвечал на вопросы собравшихся корреспондентов из газет, радио и телевидения. Это всё снимал на камеру кинорежисёр, народный артист республики, лауреат Государственной премии Виктор Дашук. Фильм его про Бориса Кита был показан 21 ноября 1994 г. по белорусскому телевидению под названием «Борис Кит – последний из магиканов». Кстати, по телевидению был показан телеочерк: «Я всегда был белорусом» (6 декабря 1994 г., интервью Ольги Ипатовой с Б. В. Китом во время работы Международной академии наук Евразии).

Перед отъездом во Франкфурт Борис Владимирович побывал с прощальным визитом в ЗБС (Объединении Белорусов Мира) «Бацькаушчине», где председатель общества Анна Сурмач вручила ему памятные сувениры, книги.

Все десять дней был с нами Борис Владимирович, о его пребывании на Родине много писали газеты: «Культура», «Звезда», «Новости Академии наук Беларуси», «Гродненская правда», «Голос Отчизны», «Пагоня», «Новая жизнь», корелитская газета «Полымя» и др.

1995 год – юбилейный год в жизни Бориса Кита

85-летие Бориса Кита широко отмечала белорусская общественность на Родине. Кроме юбилейных статей в газетах «Литература и искусство», «Культура», «Голос Родины», «Красное знамя», «Новости Академии наук», «Столица», «Имя», «Погоня», «Новая жизнь», и др., проводились выставки к юбилею учёного в Молодечне, Гродно, Поставах, Глубоком, в Государственном архиве технической и научной документации в Минске. Состоялись вечера в Государственной библиотеке, в библиотеке им. Янки Купалы, где с воспоминаниями выступил бывший ученик Бориса Кита профессор Пётр Маркович Кузюкович, читала свои стихи Ольга Ипатова, а также в Белорусском государственном институте культуры. В Доме ветерана 6 апреля состоялась премьера фильма «Душа не подорожнiца» (режиссёр Рычард Ясински, оператор Лев Слобин).

Объединение белорусов мира «Бацькаушчина» и Национальный научно-просветительский центр им. Ф. Скорины провели вечер к 85-летию Бориса Кита в день его рождения 6 апреля в зале Скориненского центра, где была развёрнута выставка «Белорусы в мире». Немалое место в ней было отведено жизни и деятельности нашего соотечественника. Кроме ведущих, Галины Сурмач и Адама Мальдзиса, выступали академик Радзим Горэцки, ректор Беларусского университета культуры Ядвига Григорович, автор книги о юбиляре Лидия Савик, бывший посол Беларуси в Германии депутат Верховного Совета П. Садовски, писатели Ольга Ипатова, Арсень Лис, Евгений Лецка. Звучали стихи, посвящённые Борису Киту, белорусские народные песни. Юбиляру было подготовленно специальное послание с записью этого вечера.

Состоялось празднование юбиляра Бориса Кита и на его малой родине, в Новогрудке, об этом писала газета «Новая жизнь».
–... В последнее время имя Б. Кита часто встречается, когда заходит речь о Международной академии наук Евразии, вице-президентом которой он был избран в прошлом году. Целью МАНЕ является объединение деятельности учёных стран Европы и Азии для решения найболее актуальных проблем. Имя Б. Кита звучит также в связи с открытием Гуманитарного белорусского университета с многими филиалами по всей стране, в том числе и в Новогрудке. А это свидетельствует о том, что в свои 85 лет Борис Владимирович ищет новые сферы практического применения своих знаний, как делал это на протяжении всей своей жизни, на этот раз в Беларуси, на родине, любовь к которой он сохранил в сваём сердце..»

В средней школе, где когда-то находилась белорусская гимназия, в которой он был директором в 1940 году, прошли вечера, посвящённые юбилею славного земляка с демонстрацией телефильма «Душа не подорожнiца», рассказывающем о его жизненном пути и научной деятельности. На встрече состоялось более близкое знакомство с интересными архивными материалами Бориса Кита, которые хранятся в фондах Новогрудского историко-краеведческого музея. Для тех, кто встречался с Борисом Владимировичем раньше, это была возможность ещё раз почувствовать его неповторимое обaяние, величие духа, глубину и силу характера, а для учеников-старшеклассников – урок, как может человек распорядиться своей жизнью и чего достичь, если он постоянно работает, повышает свои знания, сферу деятельности, уровень квалификации, не останавливаясь в поисках нового для реализации своих возможностей...»

Что может быть важнее для Учителя, чем сознание, что его жизненный, педагогический, научный опыт передаётся молодому поколению, является примером служения Отчизне, человечеству? И даже, если среди школьников, присутствующих на этом вечере, нашёлся хоть один подрастающий талант, который впечатлится делом Бориса Кита, пойдёт его путём, прославляя Беларусь, значит можно сказать, что Учитель жил не напрасно, преемство состоялось, эстафета подхвачена...

А то, что эстафета подхвачена, свидетельствует хотя бы то, что ещё три года тому назад о Борисе Ките почти ничего не знали на Беларуси, а сегодня он с полным правом вошёл в когорту её славных сыновей, его жизнь стала неотъемлемой частью духовной жизни белорусской нации. О нём слагают стихи, пишут статьи, рисуют портреты, снимают фильмы, собирают архивные материалы, организуют выставки и вечера. Талантливый белорусский скульптор Иван Акимович Миско, очарованный темой космоса, автор скульптурных памятников и портретов почти всех космонавтов Земли, изваял памятную скльптурную медаль Бориса Кита и вынашивает мысль создать его скульптурный бюст.

Так что с полным правом, с чувством гордости за сделанное, мог читать Борис Владимирович юбилейные поздравления, которые прислали ему его истинные поклонники.

Какие мысли владели Борисом Китом в его 85-летие в немецком городе Франкфурте? Об этом рассказывает Вероника Черкасова, талантливая белорусская журналистка, которая дважды встречалась с Борисом Владимировичем в Германии. Её большая статья, посвящённая юбилею Бориса Кита, была напечатана в минской газете «Имя», 31 мая 1995 г. Ниже отрывки из этой статьи.

«Вспоминая самых известных в истории Беларуси людей, большинство, скорее всего назовёт, Франциска Скорину, Кастуся Калиновского, Купалу и Колоса. Кто-то, подумов, добавит к этому списку Ефросинью Полоцкую, космонавтов, нескольких писателей из школьной программы и, совершенно справедливо, Василия Быкова. Между тем, сам В. Быков 6 апреля этого года на титульном листе своей книги «В тумане» написал следующие слова «Первейшему Белорусу с белорусов в мире, уважаемому господину Борису Киту. С низким поклоном – автор». Таким образом, едва ли не самый известный в мире белорус передаёт титул «первейшего» человеку, фамилию которого большинство прочитало сейчас впервые...

В этом году мы приехали в Германию 30 марта, и я была рада поздравить Бориса Владимировича 6 апреля с его 85-летием. Вскоре после этого, он позвонил мне и пригласил на обед в знаменитый гамбургский отель «Четыре времени года»... На встречу Борис Владимирович приехал с Тамарой, очень элегантной, изящной и прекрасно образованной женщиной, которая уже долгие годы является его постоянной спутницей. Борис Владимирович удивительно энергичный и моложавый человек. Глядя на него, трудно поверить, что ему 85 лет и что все эти годы время медленно и безучастно проходило сквозь его жизнь, а сам он через тяжелейшие препятствия продирался сквозь это время...

На мой вопрос, чем он занимается сейчас, Борис Владимирович улыбнулся: «Ищу деньги для Беларуси, – и уже серьёзно сказал: – у меня есть друг, очень хороший адвокат, он по всему свету рассылает письма с просьбой помочь Беларуси. Со многими связался я сам. Кстати, это я впервые обратил внимание Джорджа Сороса на Беларусь... Не все, конечно, бросаются помогать, но иногда отзываютя. Надеюсь, что ещё чем-то смогу помочь своей родине. Всё, что я делал в жизни, я делал для моей родины и её славы...».

Свои впечатления от встречи с Борисом Китом в год его юбилея высказала и музыковед Ольга Дадзиёмова в газете «Литература и искусство», 11 августа 1995 г. «...Перед последним своим «путешествием за нотами» я волновалась сильнее, чем обычно: впервые в жизни приходилось отправляться в Германию – куда ведут многие наши музыкально-исторические тропинки. В XIX ст. здесь жил и писал своего «Фауста» Антон Радзивилл, здесь учился Монюшко и Ельски. Ещё раньше – во второй половине XVIII ст. – сюда часто приезжал будущий либреттист «Агатки» Матвей Радзивилл, бывал Михаил Казимир и Михаил Огински, Еган(Ян) Голанд. Именно из Германии попал М. Радзивилл в Несвиж, чтобы создать здесь музыку «Агатки», балета «Орфей в аду» и другие композиции и навсегда остаться в Беларуси...

Прежде всего Германия впечатлила исключительной налаженностью быта, всё будто приспособлено специально для вас... И совсем ошеломила «марсианская» государственная библиотека в Берлине – невероятно большая, технически оснащенная. В больших залах всё автоматизированно. Каждый читатель имеет на столе персональный компьютер и может воспользоваться копировальным аппаратом. Дословно, в течение получаса для тебя находят и приносят рукописи из самых удалённых хранилищ, а для нас, иностранцев, это сделали ещё быстрее. Заведующий отделом – доктор Янэцке, узнав о цели нашего визита, предложил свою помошь в поисках. Речь шла о материалах, которые сохранились здесь с давних времён – рукописи Радзивилла, Голанда, Русо. Нам вскоре принесли заказ и разрешили скопировать не только нотные издания XVIII столетия, но и – что уже совсем маловероятно – древние рукописи!

Тоже и во Франкфурте-на-Майне: везде зелоный свет в работе и доброжелательность. Но в этом полностью американизированном городе, в котором модерн зеркальных небоскрёбов уживается с седой стариной костёлов и кирх, связаны в нашей помяти с событиями не менее интересными, чем научные изыскания. Имею в виду встречу с Борисом Китом. Думаю нет надобности представлять его, бывшего новогрудского парня, борца за белорусскую культуру, узника фашиских застенков, потом – эмигранта и наконец – гордость американской и мировой астронавтики. Его действительно надо видеть – бодрого, совсем молодого в свои 85 лет человека, который искренне радуется встрече с земляками и старается им всецело помочь.

Он стал нашим гидом во Франкфурте, затем, по нашей просьбе, привёл в Международный центр нотных рукописей. Надо было видеть, какое впечатление произвело на работников этого центра, появление на пороге их офиса самого Бориса Кита! Его знают на Западе не только люди, занимающиеся техническими науками, но и гуманитарии, и это не удивительно: доктор философии в области математики, энциклопедист, знаток европейских языков, он имеет глубокие знания и в области мировой литературы, живописи, музыки. Его рассуждения о музыкальной культуре – именно культуре в разных её проявлениях – показались мне настолько точными, настолько и парадоксальными. А когда Борис Владимирович узнал о некоторых фактах с истории древней музыки Беларуси, он восторженно воскликнул: «Я всем буду об этом рассказывать, считайте что вы нашли настоящего поклонника белорусской музыковедческой науки!». И потом при расставании: «Увидите в Европе вам везде будут помогать в поисках, потому что картина европейской культуры должеа быть восстановлена максимально полно, а без белорусской культуры – неотъемлемой части общеевропейской культуры – такое восстановление – невозможно.» И вправду, его слова оказались пророческими...»
У Вiльнi-
Гняздоу i крывiцкага духу-
Душой спынiуся
Ля Вострае Брамы...
Эти строки Ричарда Барадулина черезвычайно точно отразили душевное состояние Бориса Кита, который в год своего 85-летия навестил город незабываемой юности – Вильнюс (Вильно). Здесь он учился на университете и преподaвал в бывшей белорусской гимназии. Это город, где он начинался как учёный, здесь он получил диплом магистра-философии. Борис Владимирович был приглашён вильнюсскими белорксами и своими бывшими учениками в город, которого не видел более полувека. Встречали его в аэропорту представители белорусского посольства в Вильнюсе и представители белорусских организаций Виленщины, директор Белорусского культурного центра в Шальчининкай Пётр Малафей, белорусский общественный деятель Ростислав Милюк, автор монографии о Новогрудской белорусской гимназии Алексей Анищик, самые близкие, дождавшиеся этих дней, друзья, собратья по учёбе и бывшие ученики. Большинство из них уже седые. Восторженные возгласы, искренние, радостные слова приветствий, горячие объятия и слёзы... .

Приезд Бориса Кита совпал с праздником Дня Независимости Беларуси, который проводился в Вильнюсской филармонии. На это торжество Б. Кит был приглашён белорусским послом в Литве господином Евгением Войтовичем. На праздник Независимости прибыли представители власти и артисты из Минска, присутствовал мэр Вильнюса и известный белорусский деятель Фёдор Нюнька, Лявон Луцкевич – бывший ученик Б. Кита по Вильнюсской белорусской гимназии, он взял интервью у учёного для литовского телевидения..

В первую половину дня 28 июля Борис Кит побывал на собрании Товарищества белорусской культуры в Вильнюсе, на которое собралось много белорусов: учителей, деятелей белорусской культуры, гостей из Минска. Вёл собрание Фёдор Нюнька. Вначале выступил господин Анатолий Бутэвич – министр культуры Республики Беларусь, выступали гости из Минска, сообщил о своей деятельности и ответил на вопросы посол Беларуси господин Евгений Вайтович...

Вторая часть заседания была посвящена встрече с Борисом Китом. Когда он, немного опаздывая, вошёл в зал, все присутствующие, несмотря на речь А. Бутэвича, стоя, громкими аплодисментами приветствовали славного белоруса.

Затем, в этот же день(28 июля) состоялась поездка в Шальчининкай на открытие Белорусского культурного центра, который решили назвать именем Бориса Кита. Был прекрасный летний день, по праздничному ярко светило солнце. Машина мчалась по дороге, обсаженной белоствольными берёзами, за которыми зеленели квадраты полей, невдалеке зубчатый лес. И вот появились дома уютного, чистого городка Шальчининкай.

В небольшом, уютном зале Белорусского центра собрались белорусы, которые живут в Шальчининкай, местные жители, присутствовал мэр города и руководитель района Иосиф Рыбак... Собрание открыл руководитель белорусского землячества в Шальчининкай П. Малафей, который обратился к Борису Киту с вопросом: согласен ли он, чтобы его имя было присвоено Белорусскому культурному центру? Борис Кит дал согласие.

Началась интересная беседа белорусов со своим земляком, фотографии на добрую память, короткая экскурсия по городку Шальчининкай. А когда вновь вернулись в Белорусский центр, то двери его были опоясаны лентой. Борису Владимировичу, как почётному гостю и патрону центра, было поручено перерезать ленту и открыть теперь уже Белорусский культурный центр им. Бориса Кита. Борису Киту вручили символический ключ, а над входом, где была надпись на литовском ина белорусском языках «Белорусский культурный центр», добавили: «...им. Бориса Кита». Снова выступали гости и хозяева. Завязалась интересная беседа с мэром города И. Рыбаком, при этом разговор непринуждённо переходил с белорусского на польский и русский язык. Мэр рассказал о положении в районе и городе, о помощи, какую оказывают местные власти национальным меньшинствам, о перспективах далнейшего развития и о взаимодействии. Чувствовалось, что И. Рыбак искрене заинтересован в плодотворном и действенном сотрудничестве с белорусами.

На обратном пути в Вильнюс в придорожном ресторане в живописном месте на берегу озера, участники встречи уже в меньшем количестве отпраздновали в неофициальной обстановке приезд гостя и отметили событие, которое состоялось в Шальчининкай..

Сопровождал Бориса Кита, специально приехавший из Риги на встречу, белорус, профессор, доктор хими Миколай Ярчак с женой. Не мог, среди присутствующих не возникнуть разговор о сегодняшнем положении на Белоруси, чувствуется откат назад в духовном и историческом возрождении Бацькаушчины, ухудшение экономоческого, материального положения в жизни большинства людей, простых белорусов, которые оказались за гранию бедности. Своё тревожное настроение, несмотря на праздничное мероприятие в его честь, высказал Борис Кит, прочитав на изусть «Погоню» Максима Багдановича.

Только в сердце тревожно, почую
За страну свою милую страх
Вспомню Острую Браму святую
И бойцов на могучих конях.

В белой пене проносятся кони,
Рвутся, бьются и тяжко храпят...
Стародавней Литовской Погони
Не разбить, не унять, не сдержать.

В бесконечную даль вы летите
Перед вами, за вами – года
Вы за кем же погоню спешите?
Где пути пролегли и куда?

Иль они, Беларусь, мчатся рысысью
За твоими детьми, – страшный гон! –
Что забыли тебя, отреклися,
И продали – отдали в полон?

Бейте в сердце их – бейте мечами
Не давайте изгоями быть!
Пусть узнают, как сердце ночами
Лишь о Родине может молить.

Мать святая, родная Отчизна!
Не возможно терпеть эту боль...
Ты прости. Ты прими с миром сына
За Тебя умереть мне позволь!

Всё летят и летят эти кони,
Серебром сбруи звонко гремят...
Стародавней Литовской Погони
Не разбить, не унять, не сдержать.

Перевод Генадия Рымского

Эти прекрасные, болезнено-тревожные строки великого поэта сопровождали Бориса Владимировича, когда он в последний день своего пребывания в Вильнюсе гулял по старому городу. Он постоял около святой Острой Брамы, у здания Базилианского монастыря, где в то время находилась Белорусская гимназия, и он ещё будучи студентом, был приглашен преподавать математику, побывал в Свято-Духовом монастыре. До изнеможения гулял по узеньким уличкам старого города, соборы, незабываемая альма-матер. И всё это время в душе его звучали слова поэта Максима Багдановича: «Мацi родная, Мацi-Краiна!... Ты прабач, Ты прымi свайго сына...». Путешествие по городу было дополнено интересными рассказами Лявона Луцкевича.

Гостеприимно принимала белорусская общественность своего земляка. О его пребывании в Вильнюсе писали литовские газеты «Эхо Литвы», «Вечерние новости» и др.

Быстро пролетели эти радостные, волнующие дни встреч. И вот уже грусть расставания с городом молодости, близкими людьми. Снова аэропорт, самолёт на Франкфурт, где Борис Владимирович будет жить не только воспоминаниями, но и продолжать свою научную деятельность: в конце сентября он отправится на очередной Междунадный конгресс астронавтов в столицу Норвегии Осло, в ноябре приедит в Минск на заседание Международной академии наук Евразии, а перед этим побывает в Москве на очередной ассамблее Международной Акадкмии Наук Евразии, для содействия в избрании новых её членов: Л. Н. Кивача, Н. П. Ярчака, В. У. Буко, П. Т. Кузюковича, А. Г. Майсяёнка, А.К. Кравцевича, Л. С. Савик, О. М. Ипатову, Джона Сассар, М. И.Сяднёва. Примет у себя во Франкфурте президента Международной академии наук Евразии академика Е. Ширяева, академика В. Платонова – бывшего президента Академии наук Беларуси.

Богатым был на события юбилейный год.
Ещё в начале июля, до поездки в Вильнюс, он был приглашён на очередное заседание Немецкого общества по астронавтике, где ему в связи с 85-летием вручили Золотую медаль Германа Оберта за вклад в развитие астронавтики.

Да, Белорусь приняла своего славного сына, Борис Владимирович Кит вернулся в её историю и культурную жизнь.

Временный поверенный в делах США в Беларуси Джордж Альберт Крол сказал: – «Борис Кит – известный в США учёный с блестящей репутацией. И история его жизни – богатая и трагичная одновременно – очень важна не только для вас белорусов, но и для американцев. Америка гордится своим гражданином».

Примечание: Перевод этой главы пиведён в некотором сокращении.



***

Борис Владимирович Кит
прожил длинную, интересную, яркую жизнь.
Он умер в возрасте почти 108 лет.
Светлая паметь о нём, как о прекрасном
Человеке, Учёном, Патриоте
останется в памяти человечества на века.